Как мхатовцы играли в «гопкинса»?

Заключалась она в том, что как только кто-нибудь из игроков произносил это слово, другие участники должны были подпрыгнуть или выплатить в качестве штрафа за отсутствие подобающей реакции существенную денежную сумму. «Старики» предпочитали тратить деньги на иные нужды и потребности, а потому прыгали всякий раз, как только звучала команда.

Вы только представьте себе: Алексей Грибов, играющий свою коронную роль Луки в пьесе М. Горького «На дне» произносит очередной монолог, а Борис Ливанов ему тихонько возвещает: «Гопкинс!», и тот внезапно и очень смешно подпрыгивает совершенно несообразно мизансцене.

Игра эта была неостановима никакими замечаниями руководства театра, «пропесочиванием» на собраниях труппы и т. п. Актеры подлавливали друг дружку в самые неподходящие к тому моменты, являя тем самым собственное коварство, и попадая затем на тот же самый крючок со стороны своих коллег-приятелей.

Наконец, в дело вмешалась сама Екатерина Алексеевна Фурцева, министр культуры СССР. Эта знаменитая дама сочетала в себе верность коммунистическим идеалам и твердость руководящей позиции с импульсивностью заявлений и решений, часть которых стала актерскими анекдотами.

Для того, чтобы продемонстрировать особенности характера министра, отвлечемся на пару сценок. Одна из них случилась во время заседании министерской коллегии, на котором она с председательского места громко посетовала: «Хор кубанских казаков, донских, яицких — что ж так много?! А нельзя ли их всех как-нибудь объединить?».

Присутствовавший при этом Н.П.Смирнов-Сокольский мгновенно отреагировал: «Видите ли, уважаемая Екатерина Алексеевна, один человек уже пытался это сделать, но у него ничего не получилось». «Кто этот человек?! — с неудовольствием и, как выяснилось, поспешно спросила Е. А. Фурцева. Дерзкий собеседник ответил одним словом: «Деникин».

В другой раз она знакомилась с опытным образцом гастрольного автобуса для артистов, и назвала его «хорошеньким» исключительно с точки зрения собственного эстетического восприятия. Этот транспорт затем язвительно прозвали «фурцвагеном» по имени гранд-дамы, поскольку в поездках он был очень неудобен, в первую очередь, из-за проблем с отоплением салона.

Но вернемся к нашей истории. Могущественная и убежденная в своей постоянной правоте Екатерина Алексеевна вызвала великих мхатовских стариков и учинила им разнос. Молча выслушивали ее корифеи: П. В. Массальский, М. М. Яншин, В. В. Белокуров, А. Н. Грибов. Пыл министра отказывался гаснуть, пламенные речи все лились… Наконец, лукавому остроумцу Б. Н. Ливанову это надоело, и он негромко произнес: «Гопкинс!». Все актеры тут же вскочили с мест, подпрыгивая. Монолог Е. А. Фурцевой был прерван, а ситуация обращена в шутку.

Кто был автором идеи азартной игры, теперь уже трудно сказать. Но вот «пароль» для нее был вовсе не случаен. Во-первых, во время и сразу после Второй мировой войны слово это было, что называется, на слуху: Гарри Ллойдом Гопкинсом звали особо доверенного представителя американского президента, который вел переговоры с советским руководством, немало сделал для укрепления союзнических отношений между СССР и США, принятия закона о ленд-лизе. Во-вторых, само звучание его фамилии напоминает о нашей пословице «Не говори „гоп“, пока не перепрыгнешь».

Но для чего же нужно было так шалить театральным звездам? Говорят, они таким образом подтверждали свой статус «небожителей». А может, им нужен был глоток свободы? Ведь тот же Борис Николаевич Ливанов, обласканный властями даже в сталинскую пору, на прямой вопрос «вождя народов», почему не вступает в партию, ответил: «Я, понимаете ли, Иосиф Виссарионович, очень люблю свои недостатки».