Крестный отец
Однажды к одному уже знаменитому артисту пришел молодой человек плотного телосложения и сказал, что хочет работать на эстраде. Известный артист сообщил юноше, что к эстраде никакого отношения не имеет, тем более к такому жанру, как пародия. Да и потом, этому надо долго учиться. Молодой человек посмотрел на него грустными глазами и сказал замечательную фразу: «Мне учиться не надо. Я и так все умею». Совершенно обалдевший от такого нахальства артист вспомнил вдруг, что в соседнем подъезде живет другой, не менее известный артист Роман Карцев. «Сейчас я приду к тебе с одним парнем», — предупредил он по телефону. И, взяв парня за руку, отвел к Мастеру… «Когда мы выходили из подъезда, — вспоминает Валерий Золотухин, — молодой человек уверенно сказал мне: «Вы увидите — я стану знаменитым». И свое обещание он выполнил.
Ровно через двенадцать лет Валерий Сергеевич узнал, что на первом месте в рейтинге популярности Михаил Евдокимов — тот самый паренек с Алтая. «В день рождения театра на Таганке, в апреле 2004 года, Михаил Сергеевич крестил моего младшего сына Ваню, — с гордостью говорит Золотухин. — А всего пару дней назад среди многочисленных фотографий, заполнивших стены студии, мой Ваня узнал своего крестного отца».
С девятью рублями в кармане
Родился Михаил Евдокимов в Новокузнецке, вырос в селе Верх-Обское Алтайского края. В их семье было семеро детей. И жили они не так, чтобы в достатке.
С малых лет он пел. В седьмом классе создал свой ансамбль, играл на гитаре, был поющим барабанщиком. Потом Барнаульское культпросветучилище и работа шлифовщиком на Барнаульском моторном заводе. Армию отслужил в Нижнем Тагиле. В институте играл в КВН, был капитаном команды. А в 26 лет с девятью рублями в кармане приехал в первопрестольную.
Столица поначалу вроде бы его и не заметила. В 1981 году неудачно поступал в Московское эстрадно-цирковое училище. Но уже через два года был приглашен артистом разговорного жанра в Московскую областную филармонию, затем — в Москонцерт. Участие в творческих конкурсах не прошло незамеченным, и еще через год состоялся его дебют на телевидении — в праздничной программе «Огонек».
Настоящая известность пришла к Евдокимову после участия в «Аншлаге». Простой человек из народа покорил сердца миллионов, став бесспорным мастером своего жанра. Он был единственным артистом, способным молча, лишь переминаясь с ноги на ногу, заставить публику падать с кресел от смеха. Это был человек-праздник. У многих людей он вызывал родственные чувства: зрители просто принимали его за своего — настолько сердечными, простыми и мудрыми были его герои, так похожие на персонажей Василия Шукшина. А сам Евдокимов с детства был очарован творчеством Василия Макаровича и боготворил его. Кстати, они были земляками: каких-нибудь километров сорок разделяли их деревни между собой. Правда, сближала их не столько география, сколько родство душ.
Сибирские пельмени
Звонок. «Слушаю вас», — поглаживая усы, спрашивает Панкратов-Черный. «Здравствуйте Александр Васильевич!» — сухо приветствуют его на том конце провода голосом Брежнева. «Я аж весь позеленел, — вспоминает актер. — Неужто, думаю, сам Леонид Ильич сподобился лично позвонить!» Тем временем генсек продолжал сообщать ему что-то крайне важное и безотлагательное. Панкратова прошил холодный пот. Вдруг затянувшаяся пауза… и раскатистый хохот: «Это я, Миша Евдокимов, ваш земляк!» «Можно себе представить, каков был мой последующий текст — понятно, что на русский язык он не переводился. А Миша мне в ответ: „Приезжай на пельмени. Мы с Галиной Николаевной тебя ждем“. Приезжаю. „А где пельмени?“ — говорю. „Будем делать“. И мы лепили эти пельмени, Мишка раскатывал тесто бутылкой. „А давай споем!“ — неожиданно предложил он. Я не пою, говорю. У меня и слуха нет. Я вообще человек не музыкальный. Вот тут он мне и выдал: „А на хрена ж ты тогда на Алтае родился!?“ Мы потом вместе долго-долго смеялись».
Все души сотканы для любви и тепла
А эта история случилась, когда Михаил Сергеевич был уже губернатором. После тяжелейшей полостной операции Александр лежал в реанимации госпиталя Вишневского. Никого из посетителей, конечно, не пускали. Вдруг двери распахиваются и, набрасывая халат на плечи, в палату входит Сергеич со своим заместителем. И первые его слова такие: «Ну что, братка? Давай, что ли… за твое здоровье. У меня все с собой». Сдвигает со столика пузырьки с лекарствами, ставит пакет, кусок сала… Они, конечно, пригубили. «А мне было настолько приятно! — вспоминает Александр. — На душе как-то посветлело. И боль поутихла. К изумлению врачей я быстро пошел на поправку.
А в прошлом году на Алтае, на концерте памяти Евдокимова, когда я запел его любимую песню «Степной орел», в небе над стадионом закружила эта гордая птица. Публика ахнула. Я замер на мгновение. А орел не улетал, пока я не допел. Это Миша, наверное, прилетел побыть с нами… и благословил нас всех с небес".
«Мой край для меня — это Родина, а родина — это Алтай»
Вот он — в наскоро наброшенном на плечи овчинном тулупе. Здесь — обнимает прекрасного белого скакуна. А там, на слегка выцветших снимках, — он в простой деревенской косоворотке обнимается с односельчанами… У старой церкви, на речке с удочкой или с друзьями после финального матча со сборной командой звезд советского футбола и хоккея… Фотография за фотографией — калейдоскоп мгновений жизни. И везде — доброе, открытое, улыбающееся лицо с веселыми и светящимися любовью глазами. Любовью в жизни, к людям. А с каким благоговением, с какой искренней нежностью он относился к природе, к красоте родного края. И как пронзительно звучат сегодня слова его песни:
Мама, отец и родня там окрестили меня.
Даже молитва слышней там — среди русских полей.
«Мы были очень дружны с Мишей. Да и корни у нас общие, мы оба сибиряки: он — с Алтая, я — из Забайкалья, — вспоминает его близкий друг, народный артист России Александр Михайлов. — Было в нем что-то былинное, какая-то мощь богатырская, он был сильный, спортивный человек. Но, одновременно, тонкий и ранимый. И вот это сочетание в нем меня всегда потрясало. В жизни не забуду один эпизод. Село Верх-Обское — уникальное, божественное, невероятной красоты место — вся деревня в березовых рощах. Едем в аэропорт. Вдруг останавливаемся. Он подходит к березе, обнимает ее. А уже опаздываем — самолет, надо лететь в Москву. А он: „Господи! Как я не хочу туда!“ Хотя знал — там работа, там семья, там все. И, конечно, часто срывался сюда, в родные места».
Как-то Евдокимов сказал: «Душе моей — тысяча лет». Вот в этом он весь. Он очень хотел сделать мир лучше. Ему было крайне важно, чтобы все вокруг было красиво, и чтобы хорошо было всем. «Эх, Россия, окажись на мечту похожая!» — и песней своей стремился воплотить свою мечту. Пятнадцать лет назад в своем родном селе он построил стадион, организовал уникальный культурно-спортивный фестиваль, который односельчане назвали «Кубком Евдокимова». Эта стало традицией. Дело Евдокимова продолжает фонд, созданный его близкими и друзьями. Ежегодно более 20000 человек по зову и велению сердца съезжаются в это уникальное место. Народный артист и народный губернатор вновь объединил людей — так, как он умел это при жизни. Вот такие они, верх-обские.
«Его любят и помнят, потому что он — в сердцах и душах людских, — убежден президент фонда Александр Михайлов. — Для меня он — живой. Живой, потому что… настоящий!»
Судоходная река свои воды не замедлит.
И пропажи мужика государство не заметит.
В государстве мужиков полегло уже немало.
Ну и что теперь с того — одного еще не стало…
Строчки эти написаны композитором и певцом Олегом Митяевым. Эту песню он посвятил своему другу Михаилу Евдокимову, с которым они вместе учились еще в ГИТИСе. «Я очень рассчитывал, что Миша приедет ко мне на 50-летие, — вспоминает Олег. — Ждал его очень. Но — увы… Подвел меня Евдокимов»…
В некотором царстве, в некотором государстве жил да был хороший человек.
Сегодня его нет с нами. Но многие до сих пор не могут в это поверить.