Летом 1960 года я вышла замуж. Только что окончила третий курс в Ленинградском университете, отправилась на практику в Архангельск, и там встретила свою судьбу. Как любил напевать муж, он тоже «встретился, влюбился и женился…». Павел окончил 4 курс мореходного училища в Клайпеде, и в Архангельске оказался, как и я, на практике, на парусном судне. После завершения практики мы поехали уже вместе, в Ленинграде оформили брак в только что открывшемся Дворце бракосочетания, потом провели «медовый» месяц в Клайпеде, и — нас ждала учеба. Я вернулась в университет, на 4 курс, Павел готовился к государственным экзаменам, после чего ему предстояла военная стажировка на кораблях. Надо ли говорить, что в разлуке было нелегко, единственная связь — письма. Даже телефонные разговоры были малодоступны — у них в училище был почти военный режим, увольнения только на воскресенье, а в моем пятиэтажном общежитии телефон был на вахте, на первом этаже, даже если бы и дозвонился, никто не побежит звать. Все же, раза два в месяц удавалось поговорить 3 минуты на переговорном пункте, по предварительному вызову. Ну, а письма писали почти ежедневно, реже через день. И спасибо тогдашней почте, она работала безукоризненно, письмо от Клайпеды до Ленинграда доходило за три дня — сейчас письма идут на этом маршруте около месяца.
В начале декабря муж получил диплом штурмана, и написал в очередном письме, что добился направления на прохождение стажировки на крейсер в Таллинн. Муж в училище был старшиной, потому на стажировке у него будет звание мичмана. Едут они туда несколько человек с курса. В 20-х числах декабря прибудут на место, и, он очень надеется, что на Новый год сумеет получить увольнение на несколько дней, и приехать в Ленинград ко мне. Благо, от Таллинна до Ленинграда регулярно ходили автобусы и два или три поезда в сутки (уже точно не помню). Я ликовала, летала окрыленная, с подружками стала готовиться к Новому году. И вдруг 29 декабря получаю письмо от Павла, очень печальное — в увольнении ему отказано, так как они новички на корабле, то увольнять могут не более чем на 12 часов. И я весь день и ночь проревела белугой. Никакие увещевания подруг не помогали. Утром пришла моя подруга-одноклассница, она училась на филфаке и жила в соседнем общежитии, и сказала: «А ты сама ведь можешь поехать в Таллинн!».
Хорошо сказать, да не так легко сделать! Во-первых, «финансы пели романсы» — откуда у курсанта и студентки деньги? И смогу ли купить билеты? Ах, милая моя подружка, у нее было доброе сердце! Денег она мне одолжила «до лучших времен» (в принципе, билеты на поезд тогда стоили смешные суммы, жаль, не помню точно), и поехала со мной по вокзалам, чтоб либо на автобус, либо на поезд купить билет. Был гололед, а я на 6-м месяце беременности, вот она меня и оберегала. В итоге купили билет на поезд на 31 декабря, на 12 дня, в сидячий общий вагон. Вечером дала мужу телеграмму, на адрес воинской части, который он мне сообщил, просила встретить.
И вот 31-го, около семи вечера, выхожу из вагона в радостном настроении, немного уставшая от семичасового сидения. Но…, увы и ах, никто меня не встречает! Подождав минут 10 на перроне, удрученная, иду в здание вокзала. Можете представить мое состояние? Города не знаю, никаких знакомых там у меня нет, канун Нового года, и я одна на вокзале. Вдруг вижу в зале военно-морской патруль. Я к ним. Офицер внимательно выслушал, спросил название крейсера и номер воинской части и сказал, что в 20 часов у них будет смена, и потом матрос меня проводит на КПП в Купеческую гавань, где стоит крейсер, а там уже мне помогут найти мужа.
Ехали с морячком на трамвайчике, привел он меня на проходную и «сдал» вахтенному офицеру, который сразу по радио послал запрос на крейсер насчет моего мужа. Оттуда ответ: «Мичман Рыбаков отпущен в увольнение до 23 часов!!!». Офицер меня успокаивает, предложил чаю. Какой тут чай! Те женщины, что уже стали мамами, знают, что при таком сроке беременности, простите за интим, в туалет надо каждые полтора-два часа, не до чая. Мы же тогда были очень стеснительными, спросить у незнакомого мужчины, да еще офицера, про туалет, считали неприличным. Вот сижу и терплю. Душа не на месте, еще и ревность терзает, куда это мой муж в увольнение подался? И где моя телеграмма?
Ближе к 23-м часам офицер предложил мне выйти на улицу и самой высматривать своего ненаглядного, так как моряки стали возвращаться из увольнения большим потоком, а он может и проглядеть моего мужа. Стою перед КПП, всматриваясь в идущих. Вот и они, наши клайпедчане, пятеро друзей, недавних курсантов. Муж, когда увидел меня, потерял дар речи. Ребята (а я всех их уже хорошо знала) окружили меня, стали расспрашивать, что да как. Я стою и плачу, то ли от радости, то ли от обиды. Павел через дежурного офицера связался с кораблем, объяснил ситуацию, и, о чудо — командование (не знаю, кто конкретно) разрешило ему увольнение до 10 утра следующего дня. Оказалось, что телеграмма моя дошла, но ее доставили на корабль уже после того, как ребята ушли в увольнение.
Пока шли все переговоры, оформлялась нужная бумага, время неумолимо приближалось к 12 ночи. Наконец, мы, обнявшись, отошли от КПП. Надо сказать, что местность там была пустынная, какой-то сквер или парк, во всяком случае, росли высокие деревья. Погода была с легким морозцем, снега было достаточно много, он искрился от света фонарей, настоящая новогодняя ночь! Сами догадались, что в первую очередь пришлось сделать? Ну и хорошо, что пояснять не надо. Вместе с излишками влаги ушли и все волнения, в душе наступил покой и умиротворение. Мы смеялись от радости, что вместе, целовались под высокой сосной. Глянули на часы — а уже 5 минут первого, наступил Новый 1961 год!!! Вот так, без шампанского, без салата «оливье» и без торта мы его и встретили. У меня в сумке была пара штук мандаринов — тоже верный признак советского новогоднего стола, ими и отметили встречу.
Пошли искать гостиницу, ведь надо же где-то ночевать. Это тоже оказалось нелегким делом. На улице пусто, ни машин, ни людей. И города мы не знаем. Вышли к одной гостинице — закрыто, табличка: «Мест нет», нашли другую — «Мест нет». И швейцар даже двери не открывает, чтоб спросить у него. Но влюбленным сама судьба всегда помогает. Встретили, наконец, одну пожилую пару, видимо, из гостей возвращавшуюся. Они нам подсказали, как пройти к «Дому колхозника» (были тогда такие гостиницы, очень дешевые, между прочим), где, по их словам, всегда бывают свободные места. И правда, когда около 2-х часов ночи мы постучали в дверь Дома колхозника, нас впустили, и без лишних «проволочек» дали двухместную комнату всего за 70 копеек в сутки с койко-места (по ценам с
А потом были три январских дня счастья! Мужу дали увольнение, мы гуляли по Таллинну, осматривали средневековый Вышгород, ходили в парк Кадриорг, основанный ещё Петром I в 1718 году, пили кофе с пирожными в маленьких кафе Старого Таллинна. Такого оригинального Нового года у меня больше не было.
А всех читателей и коллег поздравляю с Новым 2009 годом! Счастья вам и благополучия!.