Так вот, в этой школе директрису (высокая, тощая, костюм, узел на затылке, скрипучий голос, лицо дуболома) все боялись до онемения. Страшнее, чем «вызовут к директору» вообще ничего не было. Нечего и говорить, что все носили форму, но ведь даже банты в косах девочкам можно было только черные и коричневые! И не дай вам бог надеть поверх формы кофточку. А школа была холодная, полы мраморные, так что кусучие шерстяные кофты приходилось впихивать под форменное платье. Помню как-то грандиозный скандал — старшеклассница пришла на уроки завитая! Ее потащили под кран и размочили кудри — этакое непотребство! Вот такие вот ужасы.
Были, конечно, и хорошие учителя, энтузиасты и подвижники. И учили нас хорошо, так что я и когда уже мои дети в школу пошли — многое помнила из школьного курса. По-моему, даже больше, чем дети выучили…
Первая учительница была у меня несимпатичная. Звали ее классически — Марьвасильна. Она говорила слащавым фальшиво-приветливым голосом (в детстве это чувствуется), но если кого-то невзлюбит — голос менялся на крайне неприятный. Она жестко прессовала нескольких ребят из малообразованных семей, высмеивала их ошибки и украинизмы, и это было очень тяжело слушать. Еще она сильно невзлюбила мою подругу Сару, мне в 7 лет было непонятно почему — поняла я только сильно потом. Мы ж тогда не знали, что такое антисемитизм. Только от того, что мы о нем не знали, он не исчезал…
Потом я, к моей огромной радости, перевелась в менее показушную школу, где не заботились ни о каких смотрах, а просто учили. И эту школу я любила, летом не могла дождаться первого сентября. Потому и фильмы о школе тоже смотрела с интересом.
А фильмов о школе было много. Сначала они были, как водится, лакировочные — вроде «Первоклассницы» 1948 года выпуска, где учительница тоже была показушно-приветливая и плакатно-справедливая. «Сельский учитель», «Первый учитель» (по повести Айтматова) — уже не такой показушный. Но мир перевернулся от фильма «А если это любовь?» (1961, режиссер Ю. Райзман). Как? Любовь у школьников? Какой пассаж! Обсуждали его страстно, спорили и возмущались. Но какой-то сдвиг в головах все же произошел: оказалось, что подростки — это не только ученики, но еще и люди, мало того — девочки и мальчики!
Потом были чудесные, добрые, замечательные фильмы Ролана Быкова «Внимание, черепаха
Очень симпатичный фильм про любовь — «Когда я стану великаном», где юный поэт, как Сирано, пишет стихи за тупого красавца-спортсмена. Потом, уже в 70−80-е, пошла мода на фильмы размышлительные: «Розыгрыш», «Ключ без права передачи», «Дорогая Елена Сергеевна» — где все смелее показывали, что у подростков есть и внутренний мир, и душевные терзания, и выбор между подлостью и благородством. Апофеозом этого направления стал, наверное, фильм «
Отдельным блоком стоят фильмы о школьниках на фантастическую тему: «Гостья из будущего», «Приключения Электроника», «Москва-Кассиопея» и «Отроки во Вселенной», которые мне представляются ужасными картонными поделками. «Гостья» и «Электроник» еще так-сяк, а вот космическая опупея про фальшиво-бодрых детишек, которые сражаются с пластмассовыми проблемами и говорят пластмассовыми голосами — это ужас-ужас-ужас.
Всенародно любимым был и телефильм «Большая перемена» (о нем есть здесь хорошая статья), но тут уж надо писать отдельное исследование — это фильм не про жизнь, какой она была, а про какую-то вымышленную жизнь, какой она должна была быть, впрочем, довольно веселый и украшенный игрой невероятно прекрасных актеров. Так что смотреть его можно, и даже с удовольствием, если при этом четко понимать, что таких вечерних школ никогда не было и быть не могло даже приблизительно. Вероятно, его стоило бы включить в раздел фантастических…
В общем обзор «школьного кинематографа» как средство вспомнить «шко-о-о-ольные го-о-о-оды чуде-е-е-есные» доставляет скорее положительные эмоции, особенно тем, кто любил школу и ходил туда без зубовного скрежета. В отличие от сайта «Одноклассники», который способен убить все хорошие воспоминания своей склочной атмосферой, пустопорожним стремлением юзеров топырить пальцы и идиотский мышиной возней вокруг фотографий. Я сдуру зарегистрировалась там, мгновенно получила тонну спама в виде абсолютно бессмысленных сообщений «некто Х оценил фотографию У» (а мне-то что до этого?), и сбежала — к счастью, у меня хватило ума не вводить туда ни реальных данных, ни постоянного фамильного (вида
А размышления про «образы учителей в советском кинематографе» и их реальные прообразы в жизни — плохих и хороших учителей, добрых и вредных, знающих и незнающих, умеющих владеть классом и орущих, как пожарная сирена, — навели меня на большой вопрос. Вот взять те же образы учителей, только из литературы дореволюционной или той, что описывает дореволюционное образование. Смотрите: «Кондуит и Швамбрания» (в части кондуита), «Серебряный Герб» Чуковского, «Дорога уходит вдаль» Бруштейн, воспоминания Паустовского о гимназии и так далее (подскажите, что еще) — ведь там монстр на монстре сидит и монстром погоняет. Ни тебе передовых методик, ни хитрых педагогических приемов, ни соответствующего педобразования, ни знания психологии, ни даже любви к гимназистам — ничего. Зубрежка, придирки, наказания, единицы, выговоры, «без обеда стоять столбом», дикие задания типа «наизусть 50 страниц» и так далее. Не учеба, ад кромешный. А в результате? Выпускники тех гимназий знали 2−3 современных языка на очень хорошем уровне, читали по латыни и на древнегреческом, и знали классическую литературу, великолепно знали историю, я уж не говорю о грамматике собственного языка!
А в наше время — каких только нет методик, городские отделы народного образования кормят сотни дармоедов-методистов и инспекторов, всякие курсы повышения, конференции педагогов, сотни журналов, тыщи пособий… а результат? Ни одного языка (включая родной), с историей полный швах (ну, тут может, не по вине учителей), общей культуры тоже рядом не валялось… Вот вы знаете, кто такие гвельфы и гибеллины? А?