Относится ли «Властелин Колец» Толкина к стилю «фэнтези»?

Реклама
Грандмастер

Ровно 35 лет назад — 2 сентября 1973 года — умер один из самых оригинальных писателей и мифотворцев ХХ столетия — Джон Рональд Роуэл Толкин. Однако споры вокруг его творчества не затихают до сих пор. Один из них касается стилистической принадлежности «Властелина Колец» (далее — «ВК»).

Когда я говорю, что не люблю «фэнтези», мои знакомые смотрят на меня с недоумением: «Как так? Ведь ты же любишь Толкина! И Уайта!». Но для меня Толкин и Уайт просто отличная литература, наравне с Гоголем, Булгаковым, Достоевским, Шекспиром и другими классиками. Известно, что Толкин никогда не читал литературы, подобной «фэнтези», предпочитая старинные сказания или сказки, а ознакомься он с произведениями названных «братьев по перу» — его бы подобное «родство» просто огорчило. Вообще, великая книга всегда вырывается за рамки любых жанров. Что такое «Маленький принц» — сказка, поэма в прозе или притча? А «Бесы» — детектив, философский роман или политический памфлет? Назвать произведения Толкина просто «фэнтези» для меня все равно, что обратиться к другу: «Эй, человек!».

Реклама

Но «ВК» присвоен именно этот жанр, и вот почему. Не будет преувеличением сказать, что «фэнтези», прозябавшее в виде произведений создателя «Конана» Говарда иже с ним, получило в лице Толкина (на его седины) немалую поддержку, он вывел сей стиль в «культурное поле». Однако «ВК» так же тесно и неуютно среди обильной литературы данного жанра, как киту — в банке с килькой. «Килька», конечно же, прочно держится за «кита», при случае выставляя его перед язвительными критиками как оправдание своего легковесного жанра. Также нелепо и чужеродно смотрятся на территории «фэнтези» Мервин Пик и Теренс Хенбери Уайт. Лишь отдельные произведения «чистого фэнтези» не позорят седин Профессора (например, первые три книги цикла о Земноморье Урсулы Ле Гуин).

Реклама

Тем не менее, внешние признаки кита и кильки, как ни крути, схожи: оба живут в воде (вымышленном мире), оба любят плавать (использовать яркий активный сюжет), оба плавают с помощью плавников (средневекового антуража: королей, мечей, магов, гномов и т. д.). Это сходство инстинктивно пугает значительную часть читателей, презирающих «дешевое чтиво». Однако, сходство лежит на поверхности, а различие — в глубине. Килька, в отличие от кита, на такие глубины не ныряет. Ей целиком достаточно своей акватории. И цель ее — вдоволь наиграться вымышленным миром. Да и измышляется этот мир обычно для того, чтобы уйти от ответственности, мол, «мир мой — чё хочу, то и ворочу». Попробуй какой-нибудь фэнтезист Вася написать реалистический роман, и его огрехи и глупости сразу же будут видны.

Реклама

Отношение же Толкина к вымышленному миру совершенно противоположное: выдумать мир — это огромный труд и большая ответственность, именно по части достоверности. Недаром Профессор говорил, что «легко придумать зеленое солнце, труднее — создать мир, где оно бы было естественным». А для такой работы мало одного желания, недостаточно даже литературного таланта. Для этого нужны глубокие корни, крепкий фундамент, без которого построенная вторичная реальность теряет свою убедительность и рассыпается при первом же пристальном взгляде.

Критик В. Гуйбаловский, также относящийся к Толкину несколько «высокомерно», тем не менее точно заметил, что Толкин, создав столь продуманное Средиземье, полностью «исчерпал жанр» творения «достоверных сказочных миров». Возможно, это несколько поспешное заявление, но создатель Средиземья совместил в удачных пропорциях почти все необходимые для «творения» миров качества: основательность и педантизм, скромность и ответственность, доскональное профессиональное знание лингвистики, северо-западной мифологии и «дочосеровской» литературы, достаточно четкие религиозные и нравственные убеждения и, не побоюсь этого слова, редкое для литературы душевное здоровье. Поэтому он сделал именно то, что любил, знал, понимал и ощущал своим. Так, он никогда бы, в отличие от многих «фэнтезюшников», не покусился на создание книг на основе индейской или индийской мифологии. Его «ВК» и «Сильмариллион» были продолжением его самого, к этому «хобби» он относился чуть ли не серьезнее, чем к своей основной работе. Он не просто развлекался, он делал это по самому «высокому счету».

Реклама

Дотошность Толкина по отношению к правдоподобности своего мира до мельчайших деталей превосходно иллюстрируется его «Приложениями» к «ВК», в которых, кроме подробных и скучноватых «Хроник королей и правителей», «Хронологии истории Средиземья», приводятся даже генеалогические древа хоббитов — участников похода. В принципе, генеалогии вряд ли предназначались для дотошного изучения — они были призваны придать книге «трехмерность» и достоверность.
Педантизм Профессора немало затруднял его работу над трилогией. Так, в одном из писем к сыну он писал: «…я обнаружил, что в наиболее важные дни, начиная с бегства Фродо и кончая нынешней ситуацией (приходом к Минас-Моргулу), луна у меня вытворяла вещи самые невообразимые: вставала в одном месте и одновременно садилась в другом. Пришлось переписывать целые куски уже готовых глав, и на это ушла вся вторая половина дня!».

Реклама
Т. е., Толкин увидел страшную ошибку там, где ее бы пропустил самый въедливый критик, и уж тем более читатель. Сам писатель как-то сказал: «…Такой педант, как я, должен испытывать ужасное искушение описать все известное ему до мельчайших деталей. Боюсь, что даже начал находить в этом удовольствие».

Кстати, в отличие от «выпекаемых» с завидной скоростью фэнтези-сериалов, «ВК» Толкин писал более 12 лет, дорабатывал 5 лет (и дорабатывал бы еще, если бы не торопило издательство). Также стоит напомнить, что сам Профессор сомневался, «что кому-либо удалось за отпущенный человеку срок создать больше одного настоящего шедевра и нескольких замечательных набросков».

Большинство же нынешних творцов «фэнтези», заполонивших рынок, толком НЕ ЗНАЮТ то, за что берутся и НЕ ХОТЯТ ОТВЕЧАТЬ за свои развлечения и фантазии. Поэтому они и плещутся в четко ограниченных омутах, наслаждаясь своим весельем и вседозволенностью, замахиваются ниспровергать основы бытия с помощью шаблонных героев и своих жиденьких философий. Собственно, дела мне до них и не было бы (нет же мне дела до «карманных» детективов и любовных романов), если бы в этом глянцевом море, среди обложек, на которых мускулистые дебилы с пышногрудыми красотками в кольчугах отмахиваются от слюнявых монстров, не терялись бы действительно талантливые произведения, наподобие того же «ВК». Возвышая этот «мусор», он дискредитирует себя в глазах серьезного читателя (а иногда просто не попадается на эти глаза). Многие любители «высокого» искусства до сих пор презрительно воротят носы от «пафосных сказочек об эльфах и гномах», в то время как любители «фэнтези», при всем уважении к Профессору, часто не видят ПРИНЦИПИАЛЬНОЙ разницы между ним и теми же Муркоком и Желязны. Иногда непонимание доходит вообще до курьезов: в одном из номеров фантастического журнала «Если» я видел интервью с писателем-фантастом, который всерьез утверждал, что продолжение «ВК», написанное Ником Перумовым, не в пример лучше и глубже «исходника»!

Реклама

Безусловно, эстетические детали художественного произведения играют огромное значение для его восприятия, но все-таки не они определяют его качество.
Настоящий читатель «ВК» — тот, который может повторить вслед за его героем — Сэмом Гэмджи: «Я уже не ради эльфов иду, и не ради драконов, и не чтобы горы посмотреть. На самом деле я не знаю, чего хочу, но я должен что-то совершить прежде, чем все это кончится, и это что-то ждет меня впереди. Мне надо пройти этот путь до конца — понимаете?».

«Странность» положения эпопеи Толкина в контексте современной литературы ставила в тупик еще издательство «Аллен и Анвин», которое и дало «ВК» первую «путевку в жизнь». Так, Рейнер Анвин писал своему отцу: «Честно говоря, не представляю, кто это будет читать: дети половины не поймут; однако, если взрослые не сочтут ниже своего достоинства прочесть все это, им, безусловно, понравится». Данное описание книги не потеряло своей актуальности и сегодня.

Реклама

Действительно, очень трудно отнести «ВК» к какому-либо определенному жанру. Но когда знакомые, настроенные прочитать книгу, спрашивают меня, что же это такое и как к этому относиться, я, не смущаясь, говорю: «Как к волшебной сказке». Понимая всю ограниченность этого определения, я, тем не менее, настаиваю на нем, ибо нет ничего хуже, чем дать читателю «завышенное» представление.
Определение же «ВК» как «волшебной сказки» наиболее адекватно настроит предполагаемого читателя (да и «Хоббит» не будет выглядеть в этом ряду отщепенцем). Тем более, что сам Профессор не отрицал свою близость к жанру «fairy-story» (из-за невозможности адекватного перевода — это и есть нечто вроде «волшебной / чудесной сказки»).

Реклама

Человек, лишенный дара воспринимать и ПЕРЕЖИВАТЬ сказки, ничего не добьется и от Толкина, назови «ВК» хоть «героическим эпосом», хоть «альтернативной реальностью». Никакая культовость, мифология и философия тут не помогут.
А переживать и впрямь необходимо. Ибо вы вступаете в тот мир, где чудеса настолько же естественны и убедительны, как и солнце, восходящее каждое утро, или камень, пролежавший тысячи лет.

«- Невелички! — усмехнулся роханец… — Чего только не услышишь нынче! Невелички — маленькие человечки из старых северных песен и нянюшкиных сказок. Но мы-то не в сказке! Мы стоим на зеленой траве, под ярким солнцем!
— Одно другому не мешает, — отозвался Арагорн. — Те, что придут после нас, сложат легенды и о нашем времени. Мы стоим на зеленой траве, сказал ты. Но разве о зеленой траве не поется в песнях? А ведь ты ходишь по ней наяву, в ярком свете солнца!».
(Д. Р. Р. Толкин «ВК», кн.3, гл.2)

Реклама