Устройство для измерения скорости судна и сегодня называется «лаг» — от английского слова «log» — бревно, деревянная чурка. Эти чурки привязывались к веревке с узелками и бросались с носа корабля за борт. По песочным часам засекалось время, за которое лаг перемещался до кормы, а затем подсчитывалось количество узелков, прошедших при этом через руки стравливающего веревку матроса. Отсюда произошел морской термин — «узел» (по-английски — «knot»), мера скорости движения судна (одна морская миля в час или 1,85 км/час).
Европейские мореходы
К середине XVIII века мореплавателям были известны очертания всех основных материков и островов Атлантического, Тихого и Индийского океанов, за исключением Антарктиды. Однако их положение определялось очень неточно, и большинством карт того времени пользоваться было практически невозможно. В этой связи многие острова и архипелаги, например, Тихого океана, после открытия «терялись» на многие годы.
Только в 1750 году на базе усовершенствованного «квадранта» был создан новый прибор «секстант», впервые позволивший с борта судна определять градус широты. Долгота же, из-за отсутствия возможности точно определять время в морских условиях, при этом вообще не определялась. Точные маятниковые часы, изобретенные в 1657 году Христианом Гюйгенсом, в море были ненадежными. В 1707 году из-за грубой ошибки флагманского штурмана при определении долготы английский флот напоролся на скалы островов Силли, в результате чего бессмысленно погибло много английских моряков. Только после этого, в 1714 году, английский парламент объявил премию в размере 20 тысяч фунтов стерлингов изобретателю точных морских часов. Критерием их точности было условие, чтобы за время рейса от Англии до Вест-Индии и обратно ошибка хода не превысила две минуты.
В 1729 году комиссии парламента был предложен первый образец таких часов, изготовленный английским мастером Джоном Гаррисоном и выдержавший испытания на точность хода в плавании до Лиссабона. Еще тридцать лет понадобилось автору первого «хронометра», чтобы довести свое детище до совершенства. Четвертый образец часов Гаррисона, предложенный им в 1761 году в Бюро долгот при правительстве Великобритании, в рейсе до Ямайки и обратно отстал менее чем на две минуты, а в рейсе до Барбадоса и обратно (156 суток) отставание составило всего 15 секунд. После этого в спорах и судах прошло еще почти пятнадцать лет, в течение которых Джон Гаррисон отстаивал свои авторские права на изобретение. Наконец, в 1775 году восьмидесятидвухлетний бедолага-изобретатель получил все-таки премию, после чего через год умер. Судьбы гениев, как видим, во все времена не отличались легкостью.
Таким образом, на рубеже XVIII и XIX веков морская наука, наконец-таки, получила часы, которые, невзирая на качку, устойчиво показывали точное время, необходимое для измерения географической долготы. После этого началась точная «привязка» открытых земель к карте, что дало возможность определить реальные границы и размеры отдельных частей Мирового океана.