Ч. Диккенс в «Очерках Бозе» (1835) так описывал его:
«Павильоны, пагоды, косморамы и фонтаны сверкали и били в глаза; красота певиц, изящная осанка певцов пленяли сердце, море огней ошеломляло рассудок, бокал-другой пунша кружил голову…» Правда, это были уже воспоминания писателя, т.к. постепенно Воксхолл терял свою популярность у аристократии и перешел в разряд парков гуляний для более демократических масс, оказавшись в черте Лондона (район Ламбет).
Но идея, блестяще воплощенная Джейн Вокс, уже пошла гулять по свету: увеселительные парки стали появляться в европейских столицах и в Америке. У нас в стране первое заведение подобного рода было организовано в Московском Нескучном саду (1770-е гг.), причем название «воксхолл» вскоре преобразовалось в «воксал». В 1780-х годах на Таганке был открыт «Большой Воксал», использовавшийся и как летнее здание театра
М. Е. Медокса, предшественника Большого театра.
Правда, некоторые авторы упоминают в связи с «первыми ростками зрелищной индустрии» в России гулянья в Летнем саду, учрежденные Петром I, но воксалами они не именовались. У А. С. Пушкина в стихотворении «К Наталье» читаем: «…на гуляньях иль в воксалах Легким зефиром летал…» И у Н. В. Гоголя в сохранившихся фрагментах второго тома «Мертвых душ»: «Француз открыл новое заведение — какой-то дотоле неслыханный в губернии воксал, с ужином, будто бы по необыкновенно дешевой цене и наполовину в кредит». У В. Даля тоже упоминается: «Воксал — сборная палата, зала на гульбище, на сходбище, где обычно бывает музыка».
В 1790-х еще один «Воксал» появился в Нарышкинском саду Петербурга. Потом возникли и другие, но нас сейчас интересует лишь один — Павловский. Первоначально он задумывался как гостиница. Идея принадлежала
Ф. А. Герстнеру, строителю первой российской железнодорожной ветки, предназначенной для общего пользования, Петербург-Царское Село-Павловск. Таким образом, Павловск был конечным пунктом маршрута. Свои предложения
Ф. А. Герстнер сформулировал так:
«Тысячи пассажиров будут ездить туда не только летом, но и зимой, из одного только удовольствия покататься, и если зимою не всегда можно гулять по саду, то после скорой езды и освежения на воздухе найдут они и в великолепной, со всем изяществом устроенной, гостинице прекрасное и недорогое угощение, которое верно сманит их и зимою на вторую и третью поездки…»
Но в 1837 г. тот же Ф. А. Герстнер решил добавить концертное помещение к этой гостинице (как, впрочем, и к Царскосельской) и назвать воксалом. Это было изящное деревянное здание, к сожалению, утраченное в годы Великой Отечественной войны, с залом на 3 тысячи зрительских мест. С 1856 г. там дирижировал И. Штраус целых 11 летних сезонов, там встретил и полюбил Ольгу… но это отдельная история. А контракты на гастроли подписывались с Дирекцией Царскосельской железной дороги.
Однако дальнейшая судьба воксалов сложилась так, что Ф. М. Достоевский в «Преступлении и наказании» отозвался о них следующм образом: «…в сущности, распивочная, но там можно было получить и чай». Зато за зданиями железнодорожных, а затем и других транспортных станций это название закрепилось прочно, правда, чуть поменялось произношение на привычное нам слово «вокзал». А прежнее значение — утратилось.