В сегодняшнем выпуске «Летописи войны» мы вспомним наших коллег, это сделать необходимо, чтобы нынешнее поколение помнило, в каких условиях пришлось работать журналистам. В этом мне поможет дневник военных лет, который, к сожалению, сегодня хранится не в музее флота, где ему самое место, а в частной коллекции.
Итак, в трагический день, 28 августа 1941 года, судьба уберегла от гибели всего несколько сотрудников флотской газеты. Одним из «счастливчиков» стал один из самых ярких журналистов — Петр Иванович Звонков. Именно ему почти 70 лет назад принадлежала обычная школьная тетрадка, в которую Петр Иванович записывал свои наблюдения, вернее, вел дневник.
Когда я впервые взял в руки эту тетрадку и увидел первую запись: «Таллинн, 22 июня 1941 года», то не смог остановиться, пока не пробежал абсолютно все записи. Этот дневник в синей обложке в чем-то помог, но все равно осталось чувство недосказанности. О Петре Звонкове и его боевых товарищах я попытался разузнать в архивах. Вот что удалось найти…
Находчивый Звонков
Петр Иванович Звонков родился в 1910 году, предположительно в Ленинграде. После окончания школы работал на заводе, а в 1935 году, когда в стране ширилось движение «Комсомольцы — во флот», он пришел в военкомат и сказал: хочу на корабли. Его просьбу удовлетворили, а вскоре он пришел работать в газету, потому что еще раньше писал заметки в заводскую газету.
Это был прирожденный репортер, для которого неразрешимых задач, похоже, не существовало. Как в плане «добывания» материала, так и в способах его переправки в редакцию.
Еще один оставшийся в живых после 28 августа 1941 года, военный журналист Лев Осипович Осипов, вспоминал, спустя долгие годы, о Звонкове так:
— Намечались большие маневры флота в 1939 году. На маневрах «болтать» в эфире не полагалось. Средства связи использовались строго по плану командования. Звонков, собираясь на маневры, заранее уточнил: «Дадут ли ему возможность передавать корреспонденции с борта корабля?». Ответ его озадачил: «Приказ есть приказ, никто для журналиста исключений делать не будет!».
Звонков призадумался: «Как быть?». И тут его осенила блестящая идея. Почему бы не использовать для этой цели почтовых голубей? Он взял клетку, посадил туда несколько птиц, и с этим «вооружением» отправился на корабль. В первый же день похода Петр написал корреспонденцию тонко отточенным карандашом на папиросной бумаге, привязал к лапке голубя небольшой пенальчик, вложил туда записку и отпустил птицу.
Голубятник управления связи располагался недалеко от редакции, и по нашей просьбе, как только птица прилетела, матрос-связист снял этот пенал и спустя несколько минут доставил звонковскую корреспонденцию в редакцию. А еще через полчаса корреспонденция уже пошла в набор! До корабля оказалось что-то около часа голубиного лета…
История одной фотографии
Май 1940 года. Полтора месяца назад закончились бои на советско-финской границе, в которых самое активное участие принял Балтийский флот. И одним из первых, на этот раз в боевой поход, напросился, естественно, Звонков. На этот раз ему разрешили пользоваться средствами связи, так что редакция опять не осталась без его ярких репортажей. Правда, были и заминки, когда Петр в первых рядах атакующих устремлялся на вражеские окопы.
Его мужество не осталось незамеченным. Накануне майских праздников 1940 года Петру Звонкову вручили медаль «За боевые заслуги». Это было предметом гордости абсолютно всей редакции, офицерам и служащим хотелось услышать из уст Звонкова рассказ об его приключениях, но чаще всего Петра Ивановича видели в компании Николая Данилова, заместителя ответственного редактора, который был на два года моложе своего боевого товарища, и, что называется, заглядывал ему в рот…
Однажды их обоих подстерег фотокорреспондент флотской газеты в центре Кронштадта, возле памятника русского мореплавателя Петра Пахтусова. Они явно собирались на рыбалку, потому что на ладонь Звонков накручивает рыболовную леску. Веселые, молодые, улыбки до ушей. Никто и предположить тогда не мог, что чуть более, чем через год, разразится самая страшная война…
Эта фотография оказалась единственной прижизненной, сохранившейся после Звонкова. К сожалению, в данный момент я даже не знаю, у кого она хранится. Очень хочется верить, что фотография никуда не пропала…
22 июня 1941 года
Из дневника Звонкова:
«Дело было так. 21-го, засидевшись долго в редакции, я решил отдохнуть и спустился в подвал, где жили редакционные «девицы». Там уже вовсю шла карточная игра. Дулись в козла. Конечно, я подсел и включился в игру. Проиграли до полвторого. От души хохотали. Нам (со мной играл корректор Борис и литсотрудник Ц.) сегодня везло. Мы «наградили» наших противников 24 «козлами», в ответ получив только 2.
Потом поехали с Д. в ЭТА (по всей видимости, эстонское телеграфное агентство — прим. Ю.М.), взяли телеграммы и возвратились в редакцию. Было уже 2 часа ночи 22 июня.
Собрался было уже идти к Дан. (Данилову — прим. Ю.М.), помыться в ванне и ночевать. Вдруг телефонный звонок — тревога по флоту. Тревога № 1. Вначале казалось, что это обычная, каких было немало. Я уже предвкушал, что вот сосну на стульях. Б[ороздкин] созвал всех и говорит: расходитесь по кораблям. Мне — на новые эсминцы. Поехали за против. [огазами] в штаб. Там, получая противогазы, и узнали от Богданова, что имеется телеграмма от правительства — немцы объявили Советскому Союзу войну.
Вначале не верилось. Побежали к начальнику управления
Но, не теряя времени, организую три заметки. Возвращаюсь в редакцию и сажусь за сочинение, мне поручили написать, как мы били немецких оккупантов…"
На этом запись обрывается…
О том, как развивались события — во второй части…