Идею о необходимости насилия по отношению к врагам активно развивали русские православные философы
Естественно, что обоснование законности противления злу силою всегда находилось в сфере внимания русского военного духовенства. Только за предвоенный 1913 год в 24 номерах «Вестника военного и морского духовенства» было опубликовано 37 статей, которые раскрывали различные аспекты этой проблемы. Диапазон подходов был очень широк — от богословского труда «Отношение христиан первых трех веков к военной службе» до эмоциональной статьи «Как должен христианин смотреть на войну?». Автор последней, рассматривая влияние войны на человека, писал: «Война выявляет не только темные стороны человеческой природы; война может пробуждать и все великое, благородное, дремлющее в народе». Вполне закономерно, что уже в первые дни войны РПЦ заявила об оправданности с православной точки зрения войны со стороны России.
В послереволюционный период публикации, посвященные православному учению о войне и применении насилия, появлялись только в эмигрантских изданиях.
Агрессия фашистской Германии против СССР побудила РПЦ вновь поднять проблему отношения к войне. Митрополит Ленинградский Алексий (Симанский) в обращении к пастве в первые дни войны говорил: «Война есть страшное и гибельное дело для того, кто предпринимает ее без нужды, без правды, с жаждою грабительства и порабощения. Но война — священное дело для тех, кто предпринимает ее по необходимости, в защиту правды, Отечества. Берущие оружие в таком случае совершают подвиг правды и, приемля раны и страдания, и полагая жизнь свою за однокровных своих, за Родину, идут вслед мучеников к нетленному и вечному венцу». Обращаясь к воинам он восклицал: «Мы благословляем Ваш подвиг ратный и твердо веруем, что Господь сил — с вами в этой священной борьбе, что этому благородному порыву вашему Он подаст свою дивную помощь и силу».
За два первых военных года только Патриарший местоблюститель Сергий (Страгородский) обратился с 23 посланиями, в которых подчеркивал, что всем верующим надо помнить «не о личных опасностях, а о священном долге перед Родиной и верой».
Не расходились со словами и практические дела РПЦ. В храмах шел сбор средств в фонд обороны, приходы брали шефство над госпиталями. В декабре 1942 г. верующие собрали средства на создание танковой колонны имени Дмитрия Донского. Патриарх Сергий так вспоминал об этом: «Наши танки, — думал я, — не Бог знает, какая это могла быть помощь нашему воинству, но это было наше благословение, это был знак того, что Церковь не оставляет воинов и на поле брани, что она их благословляет и готова участвовать с ними в самих боях».
Понимая, что войну выигрывают не только на полях сражений, РПЦ включилась в международную антифашистскую и миротворческую деятельность, которую продолжила и после войны. Но теперь на первый план выдвинулась борьба за предотвращение ядерной катастрофы. Концептуальное выражение этой позиции было представлено в Послании Синода РПЦ «О войне и мире в ядерный век», принятом в 1986 г. В нем говорилось, что «вопрос о войне и мире в ядерный век есть вопрос жизни и смерти для всех», поэтому РПЦ вынуждена переосмыслить свои воззрения по этому вопросу. Признавая по-прежнему, что «война всегда есть насилие, но иногда насилие вынужденное, направленное на пресечение зла, справедливое», РПЦ делает вывод, что к ядерной войне «не может быть применено понятие справедливости».
В то же время в Послании развивается христианская концепция справедливой войны без применения оружия массового поражения, которая должна опираться на следующие принципы:
1. Любовь к своим ближним, к своему народу и отечеству.
2. Понимание нужд других народов.
3. Убеждение в том, что благу своего народа невозможно служить безнравственными средствами.
На рубеже веков РПЦ снова обратилась к проблемам войны. В принятых в 2000 г. «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» им посвящен специальный раздел «Война и мир». Здесь получили развитие идеи Послания «О войне и мире в ядерный век». Отдельные положения Послания, например, о принципах, определяющих нравственные границы справедливой войны, вошли в новый документ без изменений.
Признавая войну злом, «Церковь, — как говорится в документе, — все же не воспрещает своим чадам участвовать в боевых действиях, если речь идет о защите ближних и восстановлении попранной справедливости. Тогда война считается хотя и нежелательным, но вынужденным средством».
В документе излагается мнение РПЦ на то, при каких условиях война допустима: «войну следует объявлять ради восстановления справедливости; войну имеет право объявить только законная власть; право на использование силы должно принадлежать не отдельным лицам или группам лиц, а представителям гражданских властей, установленных свыше; война может быть объявлена только после того, как будут исчерпаны все мирные средства для ведения переговоров с противной стороной и восстановления исходной ситуации; войну следует объявлять только в том случае, если имеются вполне обоснованные надежды на достижение поставленных целей; планируемые военные потери и разрушения должны соответствовать ситуации и целям войны; во время войны необходимо обеспечить защиту гражданского населения от прямых военных акций; войну можно оправдать только стремлением восстановить мир и порядок».
В наше время РПЦ стоит на позициях, обоснованных столетия назад: «Нравственный христианский закон осуждает не борьбу со злом, не применение силы по отношению к его носителю и даже не лишение жизни в качестве последней меры, но злобу сердца человеческого, желание унижения и погибели кому бы то ни было».