Среди народных и классических литератур народов, населявших «широку страну нашу родную», были литературы малые, были и великие, в том числе и значительно более древние, чем русская и европейская. Достаточно вспомнить Низами, Навои, Саят-Нова, Руставели
Но в те времена нужно было убедительно оправдать лозунг «жить стало лучше, жить стало веселее», причем повсеместно. А в СССР жили сотни разных народов и народностей, и нужно было показать, что процветают все поголовно. И продемонстрировать дружбу народов так, чтобы ни у кого не было сомнения — дружат все!
От всех до единого населявших СССР народов потребовались «национальные классики»: от народов Дагестана, Урала, Алтая, Тувы, Сибири, Дальнего Востока, Крайнего Севера, Киргизии, евреев Белоруссии… Было приказано: немедленно найти правильную литературу этих народов; если литература неправильная — поправить
И она появилась. Даже на таких языках, на которых говорило несколько десятков пастухов и неграмотных горцев. Особенно много малых народов было в Дагестане и в Средней Азии. На некоторых языках говорили совсем немногие сотни человек.
Впрочем, такие языки оказались даже удобнее.
Хотя и настоящие народные поэты тоже существовали, конечно, но пускать такое дело на самотек оказалось нельзя. Мало ли чего этот акын там из головы напишет? Народные литературы — дело тонкое, прихотливое, надо и язык в совершенстве знать, чтобы разобраться, что они там пишут, и историю… А исполнителями высочайшей воли были временщики-наместники: сегодня он первый секретарь ЦК республики, а завтра, глядь, и банно-прачечным трестом заведует. А бывало и наоборот, и еще как бывало. Где же им было найти досуг — с ашугами разбираться?
Поэтому национальные литературы народов СССР делались так. Сначала писался «перевод» с достаточно оптимистичным и идеологически выдержанным содержанием, потом кое-как изготавливался «оригинал» на языке автора, а потом подбирался и подходящий автор, которого и объявляли «народным поэтом». Валом повалила народная поэзия о прекрасной народной власти, которая освободила народ от антинародных врагов народа и дала народу новую жизнь и народную культуру. Появились «переводы» поэм и песен, сказаний и легенд о великом батыре Сталине, за которыми даже приблизительно не было никакого оригинала.
Все были довольны: партии была нужна правильная литература — народная по форме, социалистическая по содержанию, а поэтам нужна была работа и гонорары…
Вот так и воплощался в жизнь великий план создания «советской многонациональной литературы». За Гамзатова писал переводчик Козловский, за Джамбула и Токтогула — Всеволод Рождественский, за Алима Кешокова — Яков Шведов. Вдохновенные стихи чувашской поэтессы Эмине писала переводчица Ирина Озерова (правда, базируясь на материалах подлинного чувашского народного творчества). Кто-то писал за Сулеймана Стальского и так далее — сейчас не всех можно установить, потому что когда (как нередко случалось) переводчика репрессировали — исчезала и его подпись. Это и была «джамбулизация» национальных литератур. Семен Липкин (замечательный поэт и переводчик) хорошо назвал переводы тех лет — «переводы нового типа». Где в них оригинал, где перевод — сказать было невозможно.
(Такая же картина была и в музыке — настоящие народные музыканты были либо истреблены (см. статью о кобзарях), либо не смогли быстро подстроиться к новым требованиям, поэтому были мобилизованы безработные композиторы всех степеней талантливости. Им были выданы указания, и работа закипела. Композиторы засели за работу — и полились национальные оперы, балеты и кантаты. На идеологически верные, правильные сюжеты: про угнетение до революции, освобождение в процессе революции и разоблачение вредителей — после революции. Все это было, конечно, украшено национальными рюшечками и оборочками: арыки, кишлаки, саксаулы и аксакалы. Опусы подписывались именем какого-нибудь национального кадра, которому доставалась слава, а авторы получали свое натурой и тоже не горевали. Им доставался хороший кусок хлеба с маслом и возможность рассказывать на кухне, что эти нацкадры «до сих пор вытирают пальцы об халат»).
Воля и сила народа воистину творили дивные дива.
Понадобились еврейские поэты, писавшие на идиш, чтобы показать, что у нас нет антисемитизма, — появились. Или вот, например, потребовался казахский поэт — нашелся Джамбул. О нем стоит поговорить подробнее…