Русскоязычные — значит, говорящие по-русски? Ну-ка, послушаем…
Сценка из жизни иммигрантов — в русском магазине. Дама — мужу: «Гриша, Гриша, у тебя есть пенис?» (Имелось в виду pennies — мелочь).
«Я сижу на фронте», — ответила мне подруга-филолог на вопрос о своем местонахождении (имелось в виду — в садике перед домом).
«Чилдренята засиковали, не смогу прийти на твою парти», — объяснила мне другая.
«Я с ней компетируюсь», — пример почти соцсоревнования.
Мы «экзитуемся с хайвея», ходим в магазин, чтобы «зашопаться к Кристмасу туркой, дилом и силантро». Мы живем в «апартментах». Наши дети ходят в «прескул» и «берут русский язык» в колледжах (где его преподают профессора из Латинской Америки), — впрочем, без большого успеха. Мы «апплаемся» на работу. Примеры можно продолжить… (См. в комментарии Лауры Ли к статье Бориса Рохленко «Кто юзал мой писюк?» — стихи Александра Мартлина).
Но самое смешное началось, когда я поехала в Россию навестить мамочку.
Мой брат в Москве сказал мне слово в слово то же, что и мой сын в Далласе: «Вчера надринкался с герлфрендой в пабе».
Над МКАД висел огромный плакат: «Наши экофлеты — лучшие в столице!»
В меню клуба-ресторана я нашла блюдо под названием «Начёс» (nachos).
«При покупке тележки с метал. отжимом — швабра с мопом в подарок!» То есть две швабры дадут? (Поскольку «моп» по-английски и есть швабра) — объявление в интернет-магазине.
Больше всего мне понравилось новое слово «гаджет» — техническое устройство (как правило, электронное и небольших размеров), приспособленное для особых практических целей и функций, слово, напоминающее одновременно гада и жабу.
Однако здоровый русский язык в России примет, переварит и освоит (или отринет) заимствования последнего времени (промоушн, ресепшн, римейк, мерчандайзинг, франчайзинг и пр.), как принял и освоил он в свое время:
татаро-монгольские тулуп, табун, лошадь, сундук;
голландские шлюз, гавань, боцман;
немецкие солдат, шторм, штык;
французские балет, партер, вуаль;
итальянские ария, баритон, импресарио;
испанские гитара, сигара, серенада;
скандинавские крюк, пуд, сельдь;
финские пурга, камбала, морж, тундра;
японские камикадзе, гейша, харакири, оригами;
английские джинсы, кекс, клоун, кроссворд, лидер,
и многое другое.
А вот что случится с нами, иммигрантами, и с тем языком, на котором мы говорим? Удастся ли нам сохранить русский язык и передать его нашим детям? Хотелось бы…
«У русскоговорящих людей, живущих в России или разъехавшихся по всему миру, язык — единственное общее наследие. В этом смысле именно общая речь оказывается тем, что связывает нас в единую нацию. Напрасно искать общность на каких-то политических платформах или в культурных программах — здесь нас разделяют возраст, воспитание, место жительства, вкусы