Посетители данного заведения наверняка помнят витрину в знаменитом зале с красным беккеровским роялем, под стеклом которой располагались материалы, в той или иной степени связанные с биографией Маэстро. В числе самых заметных были старый обшарпанный колокольчик из дома № 20 по Малой Посадской улице, что в Питере (где не так давно была установлена мемориальная доска), кора «столетнего» тополя, который неизвестно когда поливал маленький Вадим, и… орден Красной Звезды, коим, согласно легенде, певец был награждён генералом Баграмяном прямо на передовой.
Легенда эта (как и истории про «бабушку» Варю Панину, концерты для лучшего друга советских артистов на ближней даче, резкий разговор с Лаврентием Палычем (после которого певец отбыл в северо-восточном направлении) и, разумеется, про участие в Тегеранской конференции, куда Вадим Алексеевич был-де выписан самим Уинстоном Черчиллем, жаловавшим (вроде) не только армянский коньяк и гаванские сигары, но и русско-цыганский романс, берёт своё начало где-то с середины 70-х, когда доступ к телу Маэстро был, наконец, разрешён властями предержащими, и в Магадан повалил всякий известный люд (от Вилли Токарева и «нанайцев» до Олега Лундстрема и Михаила Жванецкого включительно). Во всяком случае, ни в своей автобиографии, написанной в магаданском следственном изоляторе 24 декабря 1959 г. (при второй посадке — по обвинению в развращении малолеток), ни где-то раньше об этом достославном факте своей биографии Вадим Алексеевич не проронил ни слова.
Пожалуй, одним из первых об этом ордене поведал известный «козиновед» Борис Савченко (в книге «Опальный Орфей», 1991): «После одного из концертов на ПЕРЕДОВОЙ Баграмян, тогда ещё генерал, вручил певцу орден Красной Звезды». Эта же балабасня изложена и в другой книге этого же автора («Вадим Козин», 2001), а также в его предисловии к книге воспоминаний Маэстро «Проклятое искусство» (2005). Вадим Козин на передовой — это, конечно, круто, но не в этом суть.
Орден Красной Звезды — самый распространённый (и один из самых почётных) ВОЕННЫХ орденов Советского Союза. Учреждённый Постановлением Президиума ЦИК СССР от 6 апреля 1930 г., он был вторым из военных орденов по времени учреждения и предназначался для награждения военнослужащих СА, ВМФ, пограничных и внутренних войск, сотрудников органов КГБ и УВД, военнослужащих иностранных государств, воинских подразделений, военных кораблей, предприятий, учреждений и организаций за большие заслуги в деле обороны Союза СССР — как в военное, так и в мирное время.
Одной из характерных особенностей ордена Красной Звезды (как, впрочем, и любого другого ордена) является наличие порядкового НОМЕРА на тыльной стороне. В разных его сериях этот номер делался штихелем или над расположенным в его центре штифтом, на который накручивалась гайка, или под оным, но делался ВСЕГДА. Разумеется, к ордену прилагалась и соответствующим образом оформленная орденская книжка.
Посмотреть на знаменитую козинскую реликвию (которую он никогда не носил — во всяком случае, на людях) было моей давней мечтой — не то, чтобы сокровенной, но тем не менее. И вот он, родимый, вынутый из-под стекла, у меня в руках. Без гайки (что ещё полбеды) и… БЕЗ НОМЕРА (что уже интереснее). Я, хоть режь меня, не могу представить себе Ивана Христофоровича Баграмяна с напильником в руках (равно как и самого Вадима Алексеевича Козина с бормашиной), но факт остаётся фактом — номера на козинском ордене НЕТ.
Разумеется, соответствующие разъяснения могли быть давно получены из Архива Минобороны (что в Подольске), однако уволенная не так давно «музейная» публика не только свято берегла многочисленные легенды о жизни и творчестве Маэстро, но и пекла, как пончики, свои собственные — имя им легион.
В настоящее время эта награда убрана с экспозиции козинского музея: орденами, как говаривал фельдмаршал Кутузов, «кидаться не пристало — не шпильки»…