Как невыносимо больно было читать о том, что давно и навсегда задело нас за живое! Порою было очень и очень смешно, когда некие специалисты по новомодным измышлениям и словоблудию, вовсе ничего из нашего не испытавшие, никогда даже не показавшиеся в Тоцком районе, не имевшие к армии никакого отношения, учили нас жизни, рассказывая нам о нашей болячке. Но всё тайное становится явным. Истина должна прийти в мир. Должна! Вот я и предлагаю еще раз окинуть взглядом историческое событие многолетней давности, всё взвесить, поспорить и сделать правильные выводы. Во имя истины. Во имя лучших людей России. Во имя самой России.
Наш разговор пойдет о первых в СССР войсковых учениях с применением атомного оружия, проведенных на Тоцком военном полигоне под командованием прославленного Маршала Советского Союза
…Самые первые воспоминания моего детства начинаются именно с этой даты: 14 сентября 1954 года. Хотя лет мне было мало, даже в школу еще не ходил. Однако события, связанные с этим днем, навсегда врезались в память. И до сих пор ворошат душу, заставляют припоминать детали, размышлять и ставить вопросы, на которые трудно отыскать ответы.
…Помню югослава, который щедро угощает меня шоколадными конфетами из буфета и, сбиваясь, говорит, что на родине у него такой же сын.
Помню выступление китайского цирка, их «летающие» тарелки. А еще — выступление уморительных кукол театра Сергея Образцова. И как проводил артистов армейского ансамбля к Самарке за ландышами.
Помню глубокую щель, вырытую в низине неподалёку от нашего дома. Отрыл её мой отец, бывалый фронтовик. И на одной из тренировок наша семья, как и соседи, укрывается в этой щели, прикрывшись сверху брезентом.
В те же дни один из офицеров даёт мне впервые заглянуть в настоящий бинокль, чтобы рассмотреть серебристый самолет, который «будет бросать атом». Перед глазами и такая картинка: женщина на высоком крыльце пытается надеть противогаз, но у неё ничего не получается. Стоящий рядом офицер посмеивается, показывает, как легко эта задача выполнима.
А потом началась эвакуация. Множество рук помогает мне влезть в кузов машины. Мы с мамой на грузовике уезжаем в соседний город Сорочинск к родственникам, подальше от предстоящих учений и эпицентра. Отец остается.
В незнакомом доме среди многих людей тягостное ожидание необыкновенного взрыва теряет свою остроту. Поэтому «решающий день» застал нас врасплох. Мы, дети, были одни со старенькой бабушкой, когда вдруг померк свет и затрещали, как разрываемая прочнейшая материя, но в тысячу раз страшнее, небеса. Нормальному грому, даже если молния бьёт рядом, далеко до этого звука. Дрогнула земля, и подпрыгнул дом. Распахнулось окно, печь пошла трещинами. С полок посыпался фарфор. Бабушка охнула, уронила что-то из рук.
Я испугался, что дом рухнет, и почти мгновенно выскочил в окно. За мною с криками помчалась старшая девочка. А еще вижу, как несколько богомольных старушек в черном упали на землю. Они приподнимаются, крестятся, плачут и причитают: «Свету конец, свету конец!»
…Мы вернулись в свой городок. На улице везде много пыли. Наше жильё почти в полном порядке, только вылетели стекла из рам (почему-то с противоположной стороны от взрыва). Мама извлекает из погребка и подвала посуду, продукты, вещи. Никаких вроде бы особых перемен. Но в воздухе есть что-то гнетущее…
Мы, пацаны, обследуем местность. В кленовых посадках вокруг городка находим буквально всё, и всё — очень ценное: тёмные стекла для противогазов, сами противогазы и шланги с банками к ним, защитные накидки и бахилы, патроны, гильзы, целые горы гранита, из которого высекаем искры…
Из досужих разговоров взрослых узнал как-то, что некоторые мужчины после учений решили разжиться деталями мотоциклов и автомобилей, побывавших под взрывом. Разжились, но затем заболели, и, кажется, умерли. А кое-кто «погорел» на дровах, что заготавливались рядом с эпицентром. Из этих же разговоров позднее узнал, что в городке и соседних селах многие люди начали болеть. Слово «белокровие» я услышал раньше других медицинских терминов…