И черпали вот эдак наши родственнички аж до середины каменного века, покуда не надоумились из камня чаши долбить для питья. Да и не только. Стали чашам поклоняться, за священные их почитать, украшать звериными ликами. Вот как чаши тотемные почитать стали, так и воровство на них повелось. Дрались из-за чаш, собачились. А то и до войн доходило дело. И как не воевать: приехал, понимаешь, как человек в гости сыночек скифского царя Аттея в Грецию. Приняли как полагается, в Греции же все есть. Поили-кормили, чествовали поганца, на экскурсии водили в храмы, проводили с подарками. Хватились, а чаши богини Афины в храме-то и нет. Украл, турист скифский!
Греки добром Аттея просят: «Отдай чашку-то. Не по понятиям это. Тебе-то она на што, у вас вона своих сколько из черепов с золотом понапихано. А нам она священная, без нее Афине пить не из чего». А скифы с понтами так: «Не брали, но и не отдадим! Пошли вон, греки несчастные!». (Это от них Голда Меир научилась: ядерного оружия у нас нет, но если надо — применим!). Ну и тут пошло-поехало. Как сейчас помню, в 325 годике до того-этого учинилась война между греками и ворюгами-скифами. Но отбили чашку или нет, подзабыла. Давно это было.
Дальше жрецы на чашах помешались как один. Все ритуалы свои вокруг чаш хороводили. А короли-то, короли! Что ни король какой паршивенький — тронную чашу себе заводил и хвастался ею. Вот, мол, мой символ власти и парадно-выходной кубок. На пиршествах только из своей персональной чаши пили. В походы за собой таскали.
А греки, обиду проглотив, утерлись после войны подолами хитонов и стали из чашек дома вино и воду себе хлестать. Даже завели чашки для воды особо, а для вина особо. Винцо-то, правда, пили не по-людски — водой разбавляли, как у нас в барах. Баловство, одним словом. Какая нужда была особыя чашки отдельные заводить, коли с вином так химичили. Я вот теперь понимаю, за что это их Скилиус, Аттеев сынок, так лоханул с чашей Афины — а не разбавляй вина, не пакостничай.
А чашки и чаши у них — одно название. Вы пиалу видали? Ну, эту, из которой собак поить. Плоскенькая такая, ручки не найдешь, не ухватистая. Название одно, что чашка. Тьфу! Да и названия греки для нас не придумали. Вот и пользуемся древнешумерским противным словом «чаш», что к чашке вообще не пришей кобыле хвост, ибо означает — дарить, даровать, презент сделать. Скифы тоже хороши — фиалами звали свои чашки жертвенные. Узбеки теперь в чайханах из них водку пьют. Кому не лениво в курганах скифских порыться, там этих фиал-пиал на две чайханы хватит. Археологи, конечно, золотые-серебряные все уже откопали для себя, но порыться еще можно. Там много чего. Скифы-то винцо не разбавляли. В чистом виде кушали.
Говорила и говорить буду: все, что где-то в мире сделано, сделано в Китае. Была такая бабешка молодая Сунь-Ли. Красивая, однако. Пристроилась она к папику в герлфренды, к первому императору Китая. Понятно, у него таких как она пол-Поднебесной. Но девка хитра была — чтобы папик ее на выход из дворца не попросил, придумала она ручку к чашке. Вот, мол, папик, чтобы ты свои императорские пальчики о чаек боле не жег, на тебе, твое императорское величество, новую чашку с ручкой. А чтобы чаек долго не стыл, приказала, мол, я края чашки твоим фарфоровых дел мастерам закруглить внутрь.
Попробовал Первый чайку — совсем другой коленкор! Доволен остался. И Сунь-Ли засуетилась вся и давай чайные церемонии своему бойфренду устраивать. А тот и рад как дурачок этой ручке. Но тут случились пацанские разборки в императорском дворце между девицами облегченного поведения. Другие наложницы, видя такое дело, задумали деваху погубить.
И что вы думаете? Погубили, злюки завистливые. Тайком ручку у чашки подпилили и сидят, затаились как Ткачиха с Бабарихой, гадины такие китайские. Разлетелась было Сунь-Ли к Первому с чайной церемонией, а ручка возьми и хрясь! — отлетела. Весь прикид Первого кипятком залило, разные болючие места пожгло, рука, понимаешь, вообще вся ошпарена! Вот деваху и казнили на фиг! Извели. Но чашки так и остались отныне с ручками и бочонком закругленные. Поэтому когда чаи гоняете, вспомните о бедняге Сунь-Ли. Благодаря ей вы пальцы не обжигаете об чашку.
А вот сервизы чайные придумал английский купец. Многодетный был, видать. Нашла на него эта идея в 1601 году. Еще через стольник лет выдумали и кофейный сервиз. И с тех пор — ша! Больше никаких новшеств с чашкой не происходит. Кроме кружки. Из них пьют, но есть одна заветная, в банях к чану цепью приковывается! А так успокоились на достигнутом. Зато чашка обросла легендами и обычаями, а то и просто ужастиками.
Знаете паскудную семейку Борджия? Отравители такие. Была у них специальная такая чашечка «кантераллус» или «глоток смерти». Вот эти Борджия (они часом ли не с Кавказа: Берия… Борджия.?) потчевали ядом из своих кантераллусов особо «любимых» гостей. А чтоб неповадно!
Соседи наши по ближнему зарубежью, викинги, завели у себя моду на «чаши судьбы» — лодоборги. Перед основательной драчкой, войной или дальним походом поворовать-пограбить, пили они из лодоборгов на фарт. Была у них Валгалла такая, куда они все хотели попасть, словно медом там им помазано. Так вот первый КПП в Валгаллу — лодоборг-чаша, второй — смерть с мечом в руке. Насчет смерти не знаю, видать, не очень рвались, а чаша — рядом. Вот и пили они свои наркомовские 100 грамм перед бучей до берсерков зеленых. А потом — трава не расти, море по колено, гуляй, Вася!
Скифы, печенеги, Орда, те из черепов чаи гоняли. Арапы назывались. Из этих арап еще до половины 18 века пили в Западной Сибири и в слаборазвитых азиях и африках. Печенеги вообще обнаглели — у княгини Ольги был сынок-язычник Святослав, проблемный такой пацанчик, намучалась она с ним. Даже напророчествовала ему нехороший конец, если не окрестится и не одумается водку пьянствовать и дисциплину хулиганить. А Славик никак. Пошел он на печенегов воевать их княза Курю, а Куря возьми и отшиби башку с плеч Славику. И из черепушки его чашечку себе выкроил, золотом обшил внутри, попивает меды сладкие и ехидничает — сбылось пророчество материнское-то!
Куда-то заныкалась чашка Лазаря, никак отыскать не могут. А нужная в хозяйстве вешь. Вот слушайте. Жил такой себе Лазарь. И помер, как положено, в свой час. Шел Христос с учениками. Приступили к нему. Лазарь, мол, помре. Упросили Учителя, и воскресил он Лазаря. Очухался Лазарь и попить захотел. Сушняк, видать. Народ подумал, почему бы не дать. Поднесли ему чашу и попил водички Лазарь. С тех пор эта чаша стала людей воскрешать. Но у людей, как всегда, ничего не найдешь — нету чашки по сей день.
Еще одну чашу ищут сломя голову. Из нее сам Иисус испил скорбь. Такой фруктовый сад был в Израиле в Гефсимане. Ну, кибуц такой. Там он и пил. Хотя убедительно просил, чтобы пронесли чашу мимо. И там бы ей и оставаться, куда положил, но ноги ей кто-то быстро приделал. Эту чашу Грааля суетился сам Ричард Львиное сердце искать. Аж Крестовый поход учинил. Чаши, конечно, не нашел, но похватал, что по пути плохо лежало. В накладе не остался.
А вот одна чаша — чаша княгини Ольги, что Славика мать, нашлась аж через тыщу лет. Там вообще дедектив: умирая, княгиня как глянула на чашу и сказала так: «Пусть в этой чаше живет любовь моя и пусть принесет она счастья моим потомкам!» Сказала и померла. Аминь. Один потомок, ага, допрыгался, Славик который.
Чашу эту потом Анна Ярославна, королева Франции, получила в подарок от ее папаши Ярослава Мудрого, да ненадолго. Как вот появится вещица из чистого золота, да резная, так ворье и налетает — когда приданое везли во Францию, пропала чаша. Потом даже НКВД ее искало, аж могилу Ярослава разворотили. А тут в Харькове в 1939 путя ремонтировали и случайно нашли. Путейщики. Снесли в музей на радостях. И стоять бы ей там. Но тут война. Будь оно все неладно.
Во время войны один эсесовец, Рихард Штраубе, известный ворюга по ценностям для Рейха, чашу эту вывез в Германию. Лично, сволочь, проследил, чтобы всех музейных работников расстреляли. В Германии, сами знаете, чем это все кончилось, и снова чаша тю-тю. А в 1970 году в швейцарском банке вдруг выплывает нацистская захоронка, а в ней Ольгина чаша. Но Ярославна-то похоронена во Франции, вот Лувр и прикупил чашку себе. Чтобы рядом с покойницей была. Пусть будет, нам не жалко. Хотя не по-пацански это. Наша чашка. Надо бы отдать и с Анной в придачу.
Вот такие похождения у чашки. А вам желаю приятных чаепитий.