Перевалив же, допустим, за сорокалетний рубеж, можно было уже и начать волноваться из-за возрастных изменений кожи. Кто же были эти «долгоживущие»?
Интеллектуалы, коротающие дни и годы над рукописями древними и новыми, аскеты, удалившиеся от мира, и… императоры (если удавалось уцелеть в пучине дворцовых переворотов) — вот «профессии» тех, кто составлял ряды византийских долгожителей. Эта старость была не дряхлой слабостью, а относительно праведной (по крайней мере, в двух первых случаях) мудростью.
Быть старым — значило, в первую очередь, быть мудрым. Года умудряют! Такими мудрецами считали люди тех, кто увенчан сединами — «короной славы, как свидетельством праведной жизни».
Вот только женщины как нынче, так и тогда, предпочитали славиться не мудростью, а красотой. Седовласая «корона славы» им была не нужна! «Достигнув семидесяти лет, она сохранила лицо без единой морщины и цвела юной красотой» — так, свидетельствуя о византийском каноне женской красоты, пишет об императрице Зое известный интеллектуал Михаил Пселл.
Другой представитель интеллектуальной элиты Византии, Иоанн Златоуст, оказывается в опале в немалой степени из-за того, что позволяет себе насмешку над желанием императрицы Евдоксии и ее придворных дам казаться моложе своих лет.
Григорий Богослов и Синесий Киренский с осуждением описывали ухищрения женщин по сотворению причесок: «Златовидные волосы, блестящие и светящиеся» уложены так, что напоминают шатер или башню… «Мы отечески врачуем тех, кто на соблазн другим убирает и украшает волосы искусственным образом и тем самым предлагает нетвердым душам приманку, врачуем подобающей эпитимией, наставляя их и поучая жить скромно…» — говорилось в одном из канонов Трулльского собора.
Византийская женщина должна была быть молодой и красивой. Недолго была императрицей итальянка София, отличавшаяся хорошим телосложением, имевшая золотистые волосы, но слишком высокая и с некрасивым лицом. «Сзади пасха, спереди — великий пост», так говорили о ней, и брак ее был кратковременным. Вообще же некрасивые женщины оказывались обречены на монашескую или полумонашескую жизнь, перспектива замужества появлялась лишь тогда, когда идею брака вдохновляли политические или экономические мотивы.
Уже упоминавшаяся императрица Зоя целью своей долгой жизни сделала заботу о сохранении собственной красоты. Она сама занималась составлением косметических средств. Из Индии и Эфиопии привозили по ее приказам всевозможные снадобья. В ее покоях находилась самая настоящая лаборатория — круглый год там горели жаровни, не прерываясь, шли исследования и изготовление притираний и кремов, а также ароматов.
Не только императрицы ухищрялись, пытаясь в преклонные лета выглядеть юными красавицами. В Библиотеке Лоренцо Медичи во Флоренции сохраняется византийский медицинский трактат XI — XIV вв. Он-то и содержит сведения о том, как византийские красавицы боролись с морщинами.
При появлении морщин, сообщается в древней книге, надо было на сутки смазать лицо размоченными в уксусе сухими дынными корками с добавлением небольшого количества камеди. Затем следовало вымыть лицо с чечевичной мукой.
Помогали византийским женщинам в борьбе со старением кожи снадобья из размоченных в старом вине семян редьки, с прибавлением горького миндаля.
В жаркое время года рекомендовалось смазывать кожу розовым маслом с яичной мукой и дынными выжимками. В морозное — маслом из лилий либо нарциссов. Пышность волосам придавало мытье их с мукой из люпина, смешанной со свекольным соком. Выпадение волос врачевали, используя снадобье, получавшееся при длительном кипячении с водой смеси свежих миртовых листьев, ладана, розового масла.
Наконец, о борьбе со «свидетельством праведной жизни» — сединами. В черный цвет волосы рекомендовалось красить соком анемона. Либо вороньими яйцами. Золотистый цвет волосам придавала сложная и, на мой взгляд, просто страшная смесь: осадок старого вина, смола сосновых шишек, розовое масло. Этой смесью надо было обмазать голову на трое суток!
Нынешние красавицы не менее усердны, чем древние византийские дамы, в поддержании своей красоты. И не менее изобретательны! Глянешь на иную «звезду» — и остолбенеешь. Точь-в-точь как древний житель Византии. Описывая лицо одной из красавиц, императрицы Ирины, писатель древности заключает это описание так: «…Тот, кто взирал на Ирину, не мог ни отвернуться, ни продолжать смотреть на нее».
«Как говорят, голова Горгоны превращала всех смотрящих на нее в камни, всякий же, кто случайно видел или неожиданно встречал императрицу, открывал от изумления рот, в безмолвии оставался стоять на месте, терял способность мыслить и чувствовать…» — это уже о другой императрице.
Времена меняются — нравам это не суждено…