В те далекие 1930-е, когда «воронок» по ночам увозил кормильцев, когда «тройки» вершили суд скорый, когда … время все равно шаг за шагом отмеряло минуты, часы и дни — будни ли, праздники. И без каких-либо хронологических пропусков наступал новый год …
В Ярославском политизоляторе тесноту одиночной камеры делили двое заключенных, осужденных по одному делу, по одной статье… по 58. И здесь соратников по научной школе — по организационно-производственной аграрной — отличало лишь одно, зато ключевое, как я думаю, обстоятельство: от
Поэтому однообразно-узкий распорядок дня сокамерников был все-таки для каждого свой, в котором Николай Павлович Макаров — талантливый и незаурядный человек, личность которого достойна отдельного рассказа, имел огромные преимущества: ему было, кому писать письма, с кем надеяться на встречу. У него был тыл — семья.
…Приближался Новый год, хотелось сделать подарки близким. Ах, как увлекательно делать самодельные елочные игрушки и творить сюрпризы, когда под рукой любые материалы, когда можно пойти в магазин и выбрать. А в тюремной камере?
Оказывается, бывают чудеса — в любом месте и в любое время. Через много лет, когда ушли из жизни и сам Николай Павлович, и его жена, Алла Юльевна, и прожившие жизнь дети, Андрей и Юрий, мне довелось держать в руках их семейные реликвии.
Там были письма невероятной проникновенности. Наплевав на перлюстрацию, на вскрытия и досмотры личной переписки, заключенный Н. Макаров писал откровенные любовные письма жене. Невероятно, но они все доходили, и раз так бережно хранились, то наверняка перечитывались, поддерживая силу любви через все преграды.
Там были самодельные книжки со сказками, сочиненными отцом семейства в тюрьме, трогательной изобретательности самодельные игрушки. Одну из них я не забуду никогда: картонный человечек-спортсмен в красной форме с петелькой для подвески на елку. Голова, локти, колени и ступни были сделаны «на шарнирах» из суровой белой нити. Сердце сжималось, когда пальцы прикасались к этой самоделке, не сравнимой ни с какими роскошествами из новогоднего убранства.
Осужденный присылал новогодние подарки жене и детям, стремясь порадовать. Но семье грозила новая беда. Уютный домик «врага народа» в московском поселке «Сокол» был определен под «уплотнение» жильцов. Этот дом, где бывали Н. Рерих, Н. Вавилов, где интерьер сделан по чертежам А. Чаянова: с резными столбиками перед лестницей в мансарду, с уютной нишей под этой лестницей… должен был стать коммуналкой.
Подвода с невольными «подселенцами» остановилась напротив крыльца, и бравый молодец в форме сообщил хозяйке, что нужно принять и разместить новых жильцов. Алла Юльевна (недаром — выпускница Бестужевских курсов!), не дрогнувшая перед приговором мужу, не потерявшая веру в него ни разу и ни на миг, истоптавшая чиновничьи пороги в попытках доказать его невиновность, и на этот раз совершила решительный поступок. Она набрала телефон дежурного ОГПУ (откуда знала? Да пока хлопотала за мужа, не раз и не два звонила по разным инстанциям) и сообщила, что решительно возражает против поселения в доме профессора Макарова неизвестных личностей в изрядном количестве душ. Был канун Нового года, и чудо свершилось. На другом конце провода оказался ученик
Когда звонят новогодние колокольчики, возвещая исполнение желаний, когда взрываются пробки шампанского и под бой часов каждый ждет счастья… пусть оно придет. Но еще раз наполнив бокалы, вспомним о чудесах невероятных в стране кошмаров и порадуемся за тех, кому они выдались. И поднимем тост за любовь, которая сильней разлуки!