Удивительный город! Небоскребы и лачуги, мелькающие колеса велосипедистов на мостовой, поток которых не меньше автомобильного, такой же стремительный и многорядный.
На тротуарах — жизнь в другом ритме: на дымящихся жаровнях жители готовят себе еду, под деревьями — запросто устраивают гимнастические залы для групповых и индивидуальных занятий. В парках, музеях — везде родители вместе с детьми любого возраста, начиная с грудного, причем малышам не приходит в голову капризничать (за 10 дней всего один раз слышала детский плач).
Работы было довольно много, но, оказавшись на вечерней прогулке и прохаживаясь по спокойной, не запруженной толпой улице, то и дело слышала приветственное: «Дружь-ба!» от незнакомых людей. Как нас, советских, однако, легко было вычислить! Да и вообще, не раз видела, как помнят в Китае эту «дружьбу» 1950-х годов, как искренне берегут имена тогдашних советских знакомых и как радуются, отыскивая знакомые лица на старых фотографиях. Наблюдать это было трогательно до горячей волны в сердце.
А самым забавным впечатлением стала жизнерадостная юная переводчица мисс Чжао, у которой вдобавок к собственному имени был еще и русский «ник» — Галочка. Началось наше знакомство своеобразно. Прибыв на монтаж экспозиции, я заметила, что у нее один чулочек скрывается под коротенькими шортами, а другой скатан в валик на щиколотке, и наивно спросила: «У Вас проблема?» Больше она в таком виде не появлялась, хоть — и, как выяснилось, в Пекине это было тогда писком моды.
Галочка была недавней выпускницей Народного университета, и некоторые нюансы русской речи ей пришлось объяснять довольно долго. Так, пару дней ушло на втолкование разницы между словами «преступление» и «выступление». Никогда не забуду перебрасывание репликами в ресторане. Сю И Цзын, куратор визита советской делегации, во время трапезы пояснял, что полезно есть в качестве профилактики от онкологии, что — особенно необходимо употреблять женщинам. Я тут же спрашивала:
— Галочка, что это мы сейчас едим?
— Маскоя зивотная.
— А это?
— Маскоя зивотная.
— Ну, а это, Галочка?!
— Овась.
Поняв, что кроме морских животных и овощей я от нее ничего не добьюсь, перестала спрашивать.
А на деловых встречах мисс Чжао переводила мои слова так, что нередко возникал ажиотаж, а то и дискуссия между китайскими товарищами, даже если речь шла о банальных профессиональных истинах и правилах. И тогда, взяв руки русско-английский словарь, стала обращаться все к тому же лао Сю, который легко согласился с ролью дополнительного переводчика. Надо сказать, что встречи стали проходить намного спокойнее. Но на Галочку я не в обиде: славная такая девчонка, добрая, глаза — как звезды, а сама — вся в движении постоянно.
После вполне благополучного открытия выставки был организован вечерний банкет. К этому времени у нас был очень хороший контакт и взаимопонимание с китайскими коллегами, так что я никак не могла взять в толк, отчего лицо главного представителя китайской стороны на этом мероприятии выглядело мрачноватым, а сам он был молчалив, в отличие от всех других участников празднества. И вроде бы все было в порядке, никаких проколов, недоразумений и накладок… Но не спрашивать же!
На следующее утро отправились на Великую китайскую стену, и по дороге милейший лао Сю объявил, что в Москве танки. Дело в том, что выставка открывалась 19 августа 1991 года. Вот такие у меня воспоминания о том трагичном дне…
Как витиевато порой переплетаются в нашей жизни события: радости и беды, успехи и огорчения. Как там, у поэта: «И все-таки жизнь — это чудо, которого не запретишь, и да здравствует амплитуда: то падаешь — а то летишь!»