В 1848 году буржуазные революции, пошатнувшие уже не один трон в Европе, докатились до Венгрии. В марте 1848 года в Пеште началось восстание, быстро превратившееся во всенародное. Практически вся страна поднялась против династии Габсбургов. Власть перешла к Комитету общественного спасения. Срочно создавались части народного ополчения — гонведа. Чтобы переломить ситуацию, австрийский император Фердинанд I (он же «по совместительству» венгерский Фердинанд V) ввел в Венгрию войска. Но, несмотря на численное превосходство, они стали терпеть поражение за поражением.
Особенно неудачно для австрийцев сложилась обстановка зимой 1848−49 годов в Южной Трансильвании (на территории современной Румынии), где в их руках осталась только крепость Карлсбург. Гарнизону грозило полное уничтожение.
На помощь австрийцам пришел командующий российскими войсками в Дунайских княжествах генерал Александр Лидерс, чей корпус стоял в Валахии всего в нескольких суточных переходах от Трансильвании. С разрешения Николая I он выделил два небольших отряда из 7 пехотных батальонов и 7 сотен казаков, которые 2 февраля перешли границу и уже через три дня вступили в бой с отрядами гонведа. Ополченцы, которыми командовал польский генерал Юзеф Бем, уже успевший за свою жизнь неоднократно повоевать с русскими, не выдержали ударов регулярных войск и стали отступать. Но австрийцы не поддержали наметившийся успех и, по старой привычке, пытались решить свои проблемы русскими штыками. Поэтому генерал Лидерс, всегда отличавшийся, не в пример другим российским генералам, завидной самостоятельностью, убедил Николая I вернуть русские отряды в Валахию.
Весной положение австрийских войск стало отчаянным. Венгры наступали на всех фронтах, их парламент принял Акт о независимости Венгерской Республики. Молодой австрийский император Франц Иосиф, только что вступивший на престол после отречения Фердинанда, обратился к России с просьбой о военном вмешательстве.
Кому нужна революция рядом со своими границами? Поэтому реакция Николая I была решительна и быстра — пять армейских корпусов вторглись в Венгрию. Командовал ими генерал-фельдмаршал Паскевич-Эриванский, имеющий признанную репутацию мастера жандармских операций и титул князя Варшавского за подавление восстания в Польше. Но новых «лавров» в Венгрии он не сыскал.
Общая численность армии вторжения превысила 180 тысяч человек. Для сравнения, в Бородинском сражении Кутузов смог выставить против французов около 150 тысяч, из которых 20 тысяч — ополчение.
Вместе с австрийцами русские войска имели полуторное превосходство над гонведом, к тому же слабо обученным и плохо вооруженным. План боевых действий был прост — одновременным наступлением с нескольких направлений оттеснить основные силы венгров к Будапешту, где их окружить и разгромить.
Первоначально наступление развивалось стремительно. К концу июня русско-австрийские войска уже находились в 130−150 километрах от Будапешта. Революционное правительство из города бежало. Венгерские войска, хотя и отступали, в ряде случаев оказывали упорное сопротивление. Реально, война подошла к завершению. Теперь любой толковый военачальник (о выдающихся и речи не идет) закончил бы ее в течение недели. Но Паскевич умудрился растянуть ее еще на полтора месяца.
Только в Трансильвании, где автономно действовал корпус генерала Лидерса, события развивались динамично. В ряде боев венгерские войска были полностью разбиты и сдались в плен. Командовавший ими генерал Бем бежал в Турцию.
Паскевич же, желая казаться в глазах общественного мнения крупным стратегом, маневрировал по Венгрии, вместо того, чтобы дать решительное сражение. Понять его хитроумные действия не мог не только противник, но и командиры российских корпусов. Переутомление русских войск и их крайне плохое снабжение вызвали массовые болезни, унесшие жизни более 11 тысяч человек. Всего же переболела почти половина армии. И это при боевых потерях в 700 человек убитыми и 2,5 тысячи ранеными.
Не возникни в этот период у венгров разлад в руководстве, все бы могло сложиться иначе. Но несколько успешных операций они провести успели: нанесли серьезное поражение австрийским войскам генерала Юлиуса Гайнау, выдержали серьезный бой с основными силами Паскевича у г. Вайцен и даже заставили их отступить, отбили все атаки русских войск на позиции у реки Шайо. Но 13 августа, в далеко не безвыходной ситуации, венгерский главнокомандующий Артур Гергей с 30-тысячной армией при 144 орудиях сдался русскому генералу Федору Редигеру. За исключением обороны нескольких гарнизонов и полупартизанских действий малочисленных отрядов, венгерское сопротивление прекратилось.
Сомнительность успеха и громадные военные издержки не помешали щедро наградить «победителей». Не поскупились и на коллективные награды — 8 воинских частей получили георгиевские знамена, а 4 — георгиевские трубы.
Венгрия была возвращена Габсбургам, но цена этой победы для России неизмерима с достигнутым результатом. И речь не о потраченных 48 миллионах рублей, сумме по тем временам гигантской, и даже не о загубленных жизнях. Речь о престиже государства и отношении к нему в мире. За кажущейся легкостью побед Россия «продемонстрировала» кризисное состояние всей своей военной системы: анахронизм рекрутской системы комплектования, низкую эффективность устаревшего стрелкового оружия и артиллерии, неумение организовать разведку и снабжение воюющей армии, стремительное падение духа войск, вызванное бездарностью военного руководства. Европа сделала вывод, что к серьезной современной войне Россия совершенно не готова, и стала алчно посматривать на наши южные территории.
В России же выводы из итогов войны делать не стали. Победили, ну и ладно. А какой ценой — разве это важно? И император, и высшие военные чины явно забыли, что закон международной политики жесток — уважают только сильного. И результатом такой забывчивости уже через три года стала Крымская война, которую Россия, несмотря на мужество и героизм простых воинов, позорно проиграла.