Корабль Стрейса продолжил свой круиз, во время которого он посетил острова Парос, Лерос, Имброс (Гёкчеада), где моряку уже довелось побывать, и Сиру, а потом взял курс на Митилены, где, как пишет автор записок,
«у меня остались знакомые с прошлого года, когда мы из Кандии на тартане догоняли флот и где мы, как я уже рассказывал, заполучили хорошую добычу».
Митили́ни, или Митилена — самый крупный город на острове Лесбос. В прежние времена Митиленой часто называли не только сам город, но и весь остров.
Митилены (Лесбос), третий по размеру греческий остров, где Стрейс оказался, как минимум, во второй раз, он описывает более подробно, чем другие острова, которые посетил:
«На этот раз мне представился лучший случай изучить остров и его достопримечательности. Митилены лежат… недалеко от греческого берега (явная ошибка то ли редактора, то ли переводчика; очевидно, что имеется в виду турецкий берег), и некоторые мысы удалены от него всего на три с половиной мили. Город, названный так же как и остров, лежит на северо-западе, и там же крепость Мелива, откуда можно обстрелять обе гавани. Кроме того на острове много укрепленных мест и крепостей. На юге и севере большей частью равнины, восток и запад покрыты горами, в том числе несколько прекрасных мраморных скал. Большая часть их поросла кипарисами. Здесь прекрасные нивы, а также пекут хлеб двух родов, и он гораздо дольше сохраняется, чем морские сухари. Они выделывают отличное красное вино, которое турки ценят выше других. Там хорошие пастбища, и жители держат много коров и мелкого скота. На Митиленах встречается особая порода мелких лошадей, очень сильных и выносливых. Большая часть населения — турки; здесь живет мало христиан и еще меньше евреев. Галеры султана часто стоят здесь зимой благодаря большой и удобной гавани».
Реклама
Историки обычно уделяют гораздо больше внимания античному прошлому острова, временам, когда там жили знаменитый поэт Алкей и еще более знаменитая поэтесса Сапфо.
Сведений о жизни в Средние века Лесбоса, равно как и большинства островов и территорий, входящих в состав нынешней Греческой республики, крайне немного, поэтому мне было трудно удержаться от того, чтобы не привести две запомнившиеся цитаты из записок средневековых путешественников.
Первый из них — испанский (а точнее, кастильский) посол Руи Гонсалес де Клавихо, совершивший путешествие ко двору Тамерлана в начале XV века. В своем дневнике он записал:
«Город Метеллин выстроен на высоком холме, рядом с морем, которое подходит к нему с двух сторон, и в обеих частях там есть гавани. Он окружен хорошей стеной со множеством башен, а за ним расстилается большое предместье. Этот остров имеет триста миль в окружности, и на нем много поселений и замков. Вокруг города множество садов и виноградников. На острове, вблизи города, много больших строений, домов, церквей. Похоже, что ранее этот остров был очень населен. На одном конце города, на равнине, рядом с источниками и садами — развалины больших дворцов, внутри которых лежат сорок белых мраморных колонн, положенных четырехугольником. Говорят, что ранее на этих колоннах покоился зал, в котором собирались на совет жители города. Население острова — греки (два с половиной столетия спустя, как пишет Стрейс, большая часть жителей острова была уже турками); ранее им владела империя Константинополя, а теперь он собственность одного генуэзца по имени господин Хуан де Катулас (Гаттилузио?), а его отец был женат на одной из дочерей константинопольского императора».
Реклама
Генуэзский аристократ Франческо Гаттилузио действительно получил остров в качестве свадебного подарка, женившись на сестре императора Иоанна V Палеолога Марии. Подарок и правда был щедрым — не полцарства из сказки, но как-никак третий по размеру остров в Эгейском море, тем более что алчные генуэзцы со временем присоединили к своим владениям еще несколько территорий.
Правление рода Гаттилузио продлилось чуть более ста лет, однако после падения Константинополя в 1462 году остров был аннексирован турками. В дальнейшем венецианцы дважды пытались отбить остров, но потерпели неудачу. Упомянутый испанским послом правитель Митилени Хуан де Катулас — это, судя по всему, Якопо Гаттилузио, в то время бывший архонтом острова.
Византийская империя неотвратимо шла к своей гибели, и удержать падающее из ослабевших рук знамя пытались итальянцы — венецианцы, генуэзцы и даже, как мы видели, пизанцы. Впрочем, несмотря на отдельные успехи, по большей части спонтанные, беспорядочные и недолговечные, добиться этого им так и не удалось.
Вторая цитата заимствована из «Проскинитария» (Хождения строителя старца Арсения Суханова в Иерусалим и в прочие места). Отметим, что старец посетил Лесбос всего за несколько лет до того, как там побывал герой нашего рассказа.
«Град Митилин каменный, зело крепок и велик долго; с горы сведен и две башни с стены сведены в воду в море; около его посад и сады масличные; тут и финиковое дерево объявилось едино; в садах везде палатки поделаны каменные, стройны и хороши; а виноградных садов мало. Город Митилин основан на диком камне на самородном; подкопу отнюдь нельзя быти. Тут распрося вестей и постояв с час, поехали добрым ветром; обмеркли, не объехав Митилина острова; а в виду учинилось Хио; остров велик; изъехав из Митилина, ехали ночь всю. А сказывают, от Митилина до Хио 80 миль. А от тех островов на анатолийский берег видеть все. А между их иные малые островки. Против Митилина есть на анатолийской стороне на берегу Смирна место».
Реклама
Далее моряки:
«отправились к большому острову Хиосу, но турки навезли туда так много войск, что мы к берегу не пристали, предупрежденные греческим рыбаком…»
Вместо Хиоса венецианцы пошли на Скиро. Был ли этим островом Скирос?
Топонимы похожи, однако Стрейс описывает Скиро как «маленький остров, почти треугольной формы», в то время как Скирос — остров по греческим масштабам далеко не самый мелкий. Более того, энциклопедия называет его самым крупным в архипелаге Северные Спорады; что же касается формы, то очертания острова напоминают что угодно, но только не геометрическую форму треугольника.
Тем не менее мы не ставим твердое, решительное и бесповоротное «нет» версии Скиро=Скирос, довольствуясь мягким, округлым и весьма неопределенным вопросительным знаком — в противном случае, нам остается только теряться в догадках, о каком из сотен островов Эгейского моря идет речь.
«Со Скиро мы отправились на Делос, в настоящее время называемый Сдилли».
Если верить великому слепцу Гомеру, именно на Делосе, на Кинфской горе произошло рождение античных богов-близнецов Аполлона и Артемиды, и с древних времён остров являлся для греков священным местом поклонения.
Здесь многим не разживешься (!), ибо остров не населен и пустынен.
Нам сейчас эта фраза кажется наивной. Но в середине XVII века археология как наука находилась в зачаточном состоянии, а коллекционеры древностей в Европе если и существовали, то уж точно не были готовы предложить за греческие артефакты то, что русские купцы именовали «настоящей ценой» (впрочем, если верить рассказчику, англичане в этом отношении оказались нацией более продвинутой). Моряки же были людьми практичными, поэтому их в первую очередь интересовали такие вещи, как
«Здесь много разрушенных храмов и алтарей, посвященных богу Аполлону, а также его статуя, разбитая пополам, от которой (как сообщают греки) англичане отпилили лицо (любопытный факт). Есть еще три разрушенных храма — Аполлона, Минервы и Дианы, и статуи их еще стоят вместе с несколькими львами и другими неизвестными зверями, высеченными из прекрасного алебастра или мрамора. Большая часть гор представляет собой скалы различного мрамора и алебастра. Там много зайцев, кроликов, но мало домашних животных. Прекрасная гавань часто привлекает корабли, и весь венецианский флот стоял здесь».
Сейчас Делос (Дилос) является местом, которое проще всего охарактеризовать сакраментальной фразой — «музей под открытым небом». Постоянного населения там практически нет, зато остров регулярно осаждают толпы заезжих гостей.
«Между Андросом и Делосом лежит остров Тенос (Тинос), где на очень высокой горе построена крепость, которая охраняет весь остров. В 1656 году, когда флот стоял у Делоса, на наших глазах большая часть этой крепости взлетела на воздух, когда ужасная молния ударила в пороховой склад. По-видимому, часть этого острова так же осела, как и у Санторина. Когда мы там однажды бросили якорь на глубине 26 клафтеров и захотели сняться, то решили, что нам придется расстаться с якорем или отрезать канат, пока наконец не вытащили большой кусок стены».
Отметим, что Тинос некогда входил в состав уже знакомого нам Герцогства Архипелага; позднее, когда турки усилили давление на остров, Венеция взяла его под свое прямое управление, и более — или все-таки менее? — успешно контролировала его до начала XVIII века (то есть дольше, чем другие острова). Эксперты пишут, что благодаря влиянию республики Св. Марка и в наше время католики составляют значительную часть населения острова, и не случайно там действует более двухсот католических церквей.
«Все, кто с Теноса отправлялся в Делос, должны были омыться в святой воде, в подтверждение чего священники выдавали свидетельство, без которого никто не допускался в храм Аполлона, Минервы или Дианы, какое бы высокое положение он ни занимал. Здесь изобилие винограда, фиников, орехов и других плодов. Жители добывают себе пропитание главным образом продажей шелка, и на острове встречаются целые леса тутовых деревьев для прокорма шелковичных червей. Здесь вяжут шелковые чулки, самые лучшие на всем Архипелаге и в Италии».
Реклама
А вот и еще один остров, где побывал моряк — Милос. Нам он больше всего памятен найденной тут в начале XIX века статуей Венеры Милосской, ныне хранящейся в Лувре.
«Длина его с юга на север приблизительно 7 миль. Там несколько прекрасных гаваней, в том числе одна на западной стороне, где можно спокойно стоять без якоря и каната, не опасаясь ветров. На острове раскинуты отличные деревни и находится две крепости. Некоторые жители римского, другие греческого вероисповедания, но говорят большей частью по-итальянски, этому языку обучают детей в школах. И так как здесь часто пристает венецианский флот, то женщины не упускают этого случая и изучают язык при соитии, на что существует большой спрос (деликатная тема, которая практически не затрагивается в записках Стрейса). На Милосе много рыбаков, и они считаются хорошими моряками. Армия обычно запасается здесь свежей водой, и не только этим, но и хлебом, маслом, солью, воском и уксусом. Здесь очень много меду, и его часто находят в расселинах свал и дуплах деревьев».
Реклама
Создается впечатление, что в Ионическом и Эгейском морях практически не осталось островов, на которых не побывал бы наш герой, и, стало быть, пришло время подумать о возвращении на родину. Но первой и наиболее важной точкой на пути туда был теперешний порт его приписки — город-государство Венеция.
«И так как мы переходили от одного острова к другому, то наш корабль иногда получал то здесь, то там сильные толчки и повреждения, отчего нашего командора обуял страх, и он каждое мгновение, когда налетали большие волны, опасался кораблекрушения. Он объявил это венецианскому капитану, который вскоре после того перешел с большой частью матросов на другой корабль, а мы были отосланы домой. Мы поспешили как можно скорей отплыть в Венецию, куда мы наконец пришли после стольких трудов и перенесенных опасностей».
Реклама
Стрейс оставил, наконец, венецианскую службу и нанялся на корабль «Святой Ян», который, по его словам, «шел на каперство». Но сначала «Св. Ян» двинулся в Ливорно, и в пути голландец узнал, что капитан судна, которого звали Гармен Бин, «идет по трем дорогам и живет одним разбоем» (что, следует заметить, не является чем-то совсем уж неожиданным для капера).
«Ведь от капера до пирата всего-навсего один шаг: и тот, и другой сражаются из любви к грабежу; последний, впрочем, должен обладать большей отвагою, ибо он бросает вызов не только врагу, но и виселице», — писал американский писатель Вашингтон Ирвинг в своей повести «Пират Кидд».
Создается впечатление, что мастер Бин был на редкость отважен или крайне глуп и не слишком боялся виселицы.
Такой расклад не устраивал Стрейса, и по прибытии в Ливорно он покинул корабль, тем более, добавляет рассказчик, «что он (капитан) уже начал грабить и сделал своей добычей добро, вверенное ему некоторыми купцами» (объект каперства — собственный груз?).
Моряк сделал это как раз вовремя. Слухи о проделках капитана дошли до местных властей, вследствие чего
Судьба капитана была то ли печальной, то ли запутанной, простых же матросов, которых тоже задержали, через некоторое время отпустили. Стрейс не упоминает о неприятностях с властями, поэтому ему, скорее всего, удалось-таки избежать итальянской тюрьмы, в которой он, быть может, идя по знаменитого Марко Поло, начал бы сочинять свои записки об удивительных и необыкновенных приключениях.
А вот и заключительная фраза из «Второго путешествия» Яна Стрейса:
«В Ливорно я нанялся к Питеру Янс Вельдмейсу и вместе с ним после стольких перенесенных несчастий и опасностей, наконец, в добром здравии вернулся на мою долгожданную родину».