Но не расстреляли: попугали, дав залп поверх головы. Эту историю рассказывал сам Иван Григорьевич в Германии, через несколько лет, на суде.
Рассказывал и о том, как сбежал от красных. Те необдуманно посадили его в камеру. Иван, тяжелоатлет и борец, выломал решётку, разыскал жену и вскоре отбыл на пароходе рейсом Крым—Европа.
Впечатляет история?
Вот и судей впечатлила, хотя Иван все равно получил три года тюрьмы… в тот раз. Да-да, был и другой, но похоже, рассказ обиженного большевиками художника о тяжёлой жизни и тогда сработал.
За что он попал в тюрьму?
Однажды германская полиция обратила внимание, что Мясоедов с семьёй живут очень уж зажиточно для Германии начала 1920-х, проигравшей в войне, пережившей революцию и обложенной контрибуцией и санкциями.
Мясоедов объяснял, что у него много заказов, что он модный и востребованный художник… Не поверили, обыскали дом. И нашли формы для печати фунтов стерлингов и долларов.
Ах да, я забыл упомянуть, что в Академии Художеств Иван увлеченно изучал граверное дело у лучших (Академия все-таки!) специалистов Российской империи.
Не, ну, а че такого? У художника же два пути к богатству: можно писать картины и пытаться продать их за деньги, а можно рисовать сами деньги.
Так Иван Мясоедов впервые оказался в немецкой тюрьме. Не очень надолго — и суд отнёсся со снисхождением, да ещё Иван расписал тюремную часовню.
Его супруга деньги не печатала, а всего лишь распространяла, так что ее, вроде бы, выпустили почти сразу после суда с учетом предварительного заключения.
Через десять лет Мясоедов снова оказался в тюрьме. А это был уже 1933 год, и Германия — уже нацистская.
И новый порядок в стране подразумевает, в том числе, борьбу с уголовщиной. А фальшивомонетчик для государства втройне опасен, он же подрывает экономику!
В общем, Мясоедов снова попадает в тюрьму. Хотя позвольте, он же не немецкие деньги подделывает, а потенциального противника!
Но наш герой через полтора года выходит на свободу, спустя некоторое время оказываясь в Бельгии. Он вроде бы думает насчет Италии, даже пишет портрет Муссолини (портрет, кстати, адресату понравился), но в итоге… Иван Григорьевич Мясоедов исчезает.
А из Чехословакии в Ригу едет профессор Евгений (Эжен) Зотов с семьей.
Оттуда 1938 году они уезжают в Вадуц, столицу Лихтенштейна, где профессор Зотов пишет портреты князя, членов правящего дома и прочих уважаемых и небедных людей. Разрабатывает эскизы трех серий почтовых марок княжества. А заодно расписывает столичный кинотеатр и, наверное, не только его… В общем, его умения пользуются спросом: много ли в государстве размерами 15 на 10 км и с населением в десять тысяч человек приличных художников?
И гравюру Иван-Эжен тоже не забывает… ну, да, в очередной раз. Правда, теперь не все так просто.
В предыдущие три раза Мясоедов сам пристраивал собственную печатную продукцию. Или два раза? Нет, два раза Иван Григорьевич попадался на подделке денег.
Но, как оказывается, попадался он не всегда. Как-то в начале 1920-х в бывшем имении Мясоедовых затеяли ремонт. И во флигеле, где жил Иван, обнаружили тайник с… ну, вы поняли, с чем.
Кстати, он уже тогда, до революции, предпочитал печатать американскую и британскую валюту. Может, из патриотизма, не желая подделывать российские деньги?
А в 1940-х Мясоедов снова берётся за изготовление клише британских фунтов. Но уже не для себя, а для тогдашних врагов Британии. А её главным врагом были… да, из песни слов не выкинешь!
Есть версии, что договоренность с представителями Рейха состоялась еще тогда, в начале 30-х, в тюрьме. Если так — понятно, почему рецидивист-фальшивомонетчик ненадолго задержался в нацистских застенках.
Помимо профессионально-деловых связей с фашистами, были у Мясоедова и личные. Обычно, говоря о нем, не забывают упомянуть, что Иван Григорьевич приятельствовал с Борисом Смысловским, он же Артур Хольмстон — руководитель Русской Освободительной Армии. После войны тот тоже сбежал в Лихтенштейн, а затем в Аргентину.
Но! С Хольмстоном Мясоедов познакомился ещё в Гражданскую. И предположу, связывала их не любовь к нацизму…
Ну и за исключением поддельного паспорта и изготовления клише для Германии, «профессор Зотов» все эти годы вел благопристойную жизнь профессионального художника, придворного портретиста, хорошего мужа, отца и деда.
И вдруг в 1948 году властям Лихтенштейна приходит официальный запрос (хотя, по-моему, это называется скорее кляузой) с информацией, что профессор Евгений Зотов — мало того, что не профессор и не Зотов (на это всем, скорее всего, было глубоко начхать), так еще и въехал в страну по поддельным документам.
Чехи вдруг выяснили, что они десять лет назад не выдавали паспортов профессору Зотову и его родственникам.
Ну да… если ты можешь печатать собственные деньги, сложно ли тебе обзавестись новыми документами?
Тем не менее у Зотовых-Мясоедовых, видимо, снова провели обыск… А как иначе у них нашли бы очередные формы для печати фунтов стерлингов? Впрочем, на этот раз суд приговорил Мясоедова к условному сроку.
Вот это, между прочим, портрет 1949 года, то есть написанный уже после «раскрытия» личности Мясоедова.
После судебного процесса они прожили в Лихтенштейне еще пять лет.
Если кто-то удивлен, напомню: Мясоедова до сих пор помнят в Лихтенштейне как своего национального художника. Много ли было в этом небольшом государстве серьезных художников до Мясоедова?
Как бы он себя ни называл, Иван Григорьевич оставался выпускником двух главных художественных учебных заведений Российской империи, золотым медалистом. Проще говоря, рисовать умел и никакого вреда приютившему его княжеству не нанес. Наоборот, украсил.
Лишь в 1952 году семья Мясоедовых-Зотовых благополучно выехала в Аргентину. Увы, ненадолго: у Мясоедова обнаружилась онкология, и всего через месяц он закончил свою богатую авантюрами жизнь.
А его вдова, Мальвина Верниче, вроде бы после смерти мужа вернулась в Лихтенштейн. Что еще раз подтверждает: претензий к ним у тамошних властей не было. Она переживёт мужа на 20 лет.
А в России первая выставка Ивана Мясоедова состоялась только в 1988 году.
И еще через 25 лет, в 2013-м, Российская Федерация и Княжество Лихтенштейн выпустили серию почтовых марок, посвящённых наследию Ивана Мясоедова.