Будущий художник родился в семье служащего шведского происхождения. К искусству старшие Иогансоны отношения не имели. А вот потомкам самого Бориса Владимировича в этом плане повезло, и он стал основоположником творческой династии.
Но художником он стал не сразу. Вначале Борис закончил ремесленное Комиссаровское техническое училище. К комиссарам оно отношения не имело, а названо было в честь крестьянина Осипа Комиссарова, спасшего Александра II во время покушения.
Так вот, училище было техническим, но сразу по его окончании Борис начинает готовиться к поступлению в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, посещая студию Петра Келина, мастера портрета и бытового жанра.
Училище он закончил в 1918 году, в самое непонятное и малоподходящее, кажется, для художника время. Хотя почему малоподходящее? Как оказалось, немалую роль играет агитация. В том числе — наглядная. Особенно с учетом весьма невысокого уровня грамотности населения. И художники понадобились!
Что особенно примечательно? Карьера Иогансона начиналась у… «белых». Вроде бы он служил у Колчака, вроде бы писал его портреты, вроде бы служил в контрразведке…
Затем перешел на сторону «красных», то ли начав, то ли продолжив карьеру художника. И первая его «выстрелившая» работа — «Допрос коммунистов», написанная, возможно, по собственным впечатлениям.
Искренен ли был Иогансон, изображая новую, социалистическую, действительность? Бог знает… Википедия рассказывает, что толчком к переоценке своего места стало увиденное «моральное разложение» «темных»… то есть «белых», и он перешел на другую сторону.
Может, и так. В любом случае, Иогансон начинает с изображения классового противостояния, с четкого противопоставления нового и старого мира.
Неспроста здесь коммунисты стоят перед сидящими «белыми»… А может быть, перед зрителем? Стоят, глядя в будущее, контрастом с занятыми кто чем белогвардейцами… над ними.
Сам автор объяснял так:
Меня лично, преследовала идея сопоставления классов, желание выразить в живописи непримиримые классовые противоречия.
И далее:
Белогвардейщина — это особый нарост в истории, это сброд, где смешались и остатки старого офицерства, и спекулянты в военной форме, и откровенные бандиты, и мародеры войны.
Что ж, Иогансон знал, о чем говорил!
Вроде бы сидящего к нам спиной (точнее, затылком) белогвардейца Иогансон писал со своего приятеля, художника Александра Соловьева, тоже в прошлом белогвардейца.
Хотя есть версия, что это автопортрет. И можно прочесть, что… Впрочем, обратимся к источнику этой информации:
«Допрос коммунистов» и «На старом уральском заводе» Соловьев по старой колчаковской службе и дружбе сколотил Иогансону, умело прорисовав фигуры… Рисовать фигуры Борис Владимирович фактически не умел.
Это Алексей Смирнов, художник и литератор. Писавший заодно, что Иогансон вместе со Смирновым во время службы «избивали красноармейцев»… Что тут сказать?
Во-первых, рекомендую почитать самого Смирнова, ссылка на текст которого есть в Википедии. Я ознакомился… словно в унитаз с головой окунулся, да еще и глотнул. Чтобы вылить столько дерьма за раз и на всех, нужен особый талант. И если «воспоминания» Смирнова (а именно на них почему-то ссылаются, рассказывая о службе Бориса Владимировича у «белых») — основной «источник» информации об этом периоде
Хотя о службе Бориса Владимировича открыто писалось в глубоко советское время:
…служба в белой армии… побег из армии, скитания по дорогам гражданской войны, тифозный госпиталь и, наконец, служба в Красной Армии — действительно «этапы большого пути», закономерно приведшего живописца к выводу, что служить народу — главное призвание художника.
Так что, скорее всего, и правда служил. Только в контрразведке и офицером ли?
И еще, если верить Смирнову, выходит, Иогансон не сам писал и все прочие картины, где есть человеческие фигуры? А таких работ у него немало.
Одна из самых знаменитых — «Вузовцы», или «Рабфак идет».
Даже если Иогансон в свое время и писал портреты Колчака — так времена изменились. И теперь Борис Владимирович отражал новые реалии. Похоже, искренне показывая новых людей — будущее новой страны.
За «Допрос коммунистов», кстати, Иогансон получил Гран-При Международной выставки 1937 года в Париже.
Кстати! В упомянутой работе «На старом уральском заводе» (она же «Урал Демидовский») один из персонажей списан с еще одного знакового художника, «придворного портретиста» Александра Герасимова.
Говорят, Иогансон с Герасимовым не ладили, так что тот предстает в образе промышленника-капиталиста, противостоящего пролетарию, представителю нового мира.
Объединение АХХР — прямое продолжение Товарищества передвижников. Но у Иогансона совсем другой рабочий, сознательный, готовый к борьбе пролетарий. Даже персонажи заднего плана тут, пока еще молчащие и пребывающие в тени — уже пробуждающиеся, уже не те, что прежде. И видно, на чьей они стороне.
Кстати, эта картина получила Золотую медаль Всемирной выставки 1958 года. Работая над ней, Иогансон ездил на Урал, общался с рабочими, побывал в таких вот старых цехах.
И снова новое сталкивается со старым в картине 1928 года «Советский суд». Тут, кажется, все понятно без слов.
А вот плакат Иогансона на ту же тему.
Все это — остросоциальная живопись, одного примерно периода и построенная на противостоянии двух миров, на утверждении новой советской действительности.
Не намеренно ли бывший белогвардеец раз за разом выстраивал эти противостояния? Не убеждал ли других в том, что перековался? Или самого себя…
Хотя давайте прикинем: в 1922 году, на момент вступления в Ассоциацию художников революционной России, Борису Владимировичу 29 лет. Притом что до 1917 года он, вроде бы, в какой-то политической деятельности на замечен. А когда грянули перемены, вполне мог метаться, служить там и тут, менять взгляды… как многие в то сложное время.
Но было бы странно ограничиваться только этим.
Вот для сравнения один и тот же сюжет, Земо-Авчальская ГЭС (Загэс). Вот он у Ильи Машкова, до революции одного из ярких авангардистов:
Красота, спокойствие, только что возведенная плотина, гармонично вписывающаяся в ландшафт.
И у Иогансона — индустриальный пейзаж, динамичный, наполненный действием.
Впрочем, Борис Владимирович отнюдь не ограничивался ни изображением классовой борьбы, ни прославлением нового человека.
Вот пейзаж, и отнюдь не индустриальный.
Можно, конечно, и здесь усмотреть политический подтекст — но картина ведь не об этом?
Вот портрет, причем того же времени, когда были написаны самые знаменитые исторические и социально актуальные работы.
Вот снова жанровая сцена, уже безо всякой классовой борьбы.
И натюрморт. Тоже с яблоками на переднем плане…
…и с маской Александра Сергеевича Пушкина.
И конечно, куда без вождей?
Вот продукт коллективного труда бригады художников под руководством Иогансона — огромная, 3,5×4,8 метра картина, отмеченная Сталинской премией I степени.
И война, которую никак нельзя было обойти в творчестве.
А это портреты самых близких.
Вот пейзаж…
… и городской пейзаж.
И неспроста труд Бориса Владимировича государство отметило тремя орденами Ленина, двумя Сталинскими премиями, званиями Героя социалистического труда и Народного художника РСФСР.
Тем более что он в разное время руководил Академией Художеств, Союзом художников, Третьяковской галереей. Это не считая преподавания в вузах и руководства творческими мастерскими.
А вот еще одна картина, возможно, «из жизни», то есть по собственным впечатлениям:
Борис Владимирович и депутатом Верховного Совета побывал.
И все это — параллельно с занятиями собственно живописью.
И завершить разговор об этом крупном мастере, одном из создателей соцреализма, предлагаю еще несколькими его работами.