В конце ноября 1941 года Алексей Сурков написал письмо жене. В этом письме он послал ей в тыл стихотворный привет:
Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза.
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза…
Сурков служил в газете Западного фронта «Красноармейская правда». Группа корреспондентов и фоторепортеров была направлена 27 ноября 1941 года на КП 22-го гвардейского полка, находившийся в деревне Кашино. Им было приказано осветить награждение 78-й стрелковой дивизии, ставшей в эти дни 22-й гвардейской. Однако когда корреспонденты добрались до КП, началась артподготовка немцев. 10-я танковая дивизия прорвала оборону гвардейцев, и штаб полка принял бой, а потом всем окруженным пришлось пробиваться к своим.
Гранатами им удалось отогнать немецкую пехоту — и затем они прорвались к своим. Конечно, прорвались далеко не все. Когда они дошли до наших, в траншее сильно удивились: как это они так спокойно прошли по минному полю. Оказалось, что поле, по которому они бежали к своим, было заминировано. И когда назавтра по нему попытались пройти немецкие танки и пехота, то после ряда взрывов им пришлось обходить это негостеприимное место.
Вернувшись в редакцию, Сурков обнаружил, что его шинель в нескольких местах пробита и посечена осколками и пулями. И у него сама собой родилась строчка «Ни единого шага не сделал (с КП полка)… а до смерти — четыре шага». И начало рождаться стихотворение. Утром листочек с текстом в солдатском треугольнике был отправлен в Чистополь, где в эвакуации жила его жена с дочерью.
В феврале 1942 года в редакцию зашел композитор Константин Листов, который искал стихи для создания фронтовой песни. Сурков вспомнил о той ноябрьской ночи, переписал набело оставшиеся у него черновики и отдал текст, в полной уверенности, что ничего не выйдет. Но песня получилась. А апреле 1942 года ее впервые исполнили на концерте фронтовой бригады перед бойцами 2-го гвардейского кавалерийского корпуса.
Однако летом 1942 года песня попала под негласный запрет. Кому-то из начальства в Политуправлении не понравились слова «до тебя мне дойти нелегко, а до смерти — четыре шага» — разве можно говорить солдату, как близко к смерти он находится на фронте! Как будто солдат этого сам не знал.
К осени 1942 года было запрещено исполнять песню на фронтовых концертах, был уничтожен тираж пластинок, на которых певица
Только в самом конце войны запрет был снят, и во взятом Берлине на сцене у Рейхстага эту песню спела сама Лидия Русланова.
«Землянку» исполняли очень многие знаменитые исполнители того времени, в том числе и Леонид Утесов. Поют ее и по сей день. Есть альпинистский и туристический вариант этой военной песни. Стихи включены в сборники «500 лучших жемчужин всемирной поэзии» и «Три века российской поэзии».
Немногие стихотворения имеют такую завидную судьбу. Повезло ли автору? Ему чудовищно повезло — пройти с боями ту войну и остаться в живых. А все остальное — просто результат упорной работы и таланта.