Замысел и осуществление убийства Томаса были исполнены с необыкновенным коварством, хитростью и дерзостью — так же, как и все, что совершалось этим человеком на протяжении всей его дальнейшей карьеры, — пишет Кук.
Безусловно, тот факт, что Рейли, среди прочего, был еще и химиком-фармацевтом, и мог, в качестве друга семьи и сотрудника медико-фармацевтической компании «Озон» рекомендовать тяжело больному Томасу средства, несовместимые с его организмом, наводит на определенные мысли; тем не менее подозрения все-таки не есть доказательство.
Разумеется, женитьба на Маргарет была выгодна Зигмунду. Во-первых, он получал в распоряжение ее капитал, а во-вторых, перед ним открывалась перспектива стать подданным британской империи — державы, в начале ХХ века занимавшей в мировой геополитике то доминирующее место, которое после
А спустя несколько лет, в 1908 году, Зигмунд Розенблюм стал Сиднеем Георгом Рейли. Считается, что он взял фамилию Рейли, использовав среднее имя (middle name) своего тестя (Маргарет Томас, регистрируя свой брак с Розенблюмом, записала, что ее отец, капитан военно‑морского флота Эдвард Рейли Кэллаган умер, хотя реальный Эдвард Кэллаган, не капитан, а простой моряк, на тот момент был еще жив).
В биографии Розенблюма-Рейли есть еще несколько темных историй. Согласно одной из них, будущий суперагент британской разведки вместе со своим сообщником поляком Войтеком в вагоне французского поезда напал на двух итальянских анархистов и отобрал у них крупную денежную сумму, причем один из революционеров во время налета был убит, другой тяжело ранен. Тем не менее и в этом случае, как и во всех прочих, неопровержимых доказательств преступления не существует (как тут не вспомнить популярный куплет из «Трехгрошовой оперы»
Флеминг характеризует Блофельда как человека почти гениального, но безумного. Рейли, человек незаурядный, не был гением, но не был и безумцем. Впрочем, и на этот счет есть определенные сомнения.
Так некая Элеанор Той, служившая какое-то время у Рейли секретарем и делившаяся с женой Локкарта Джин своими воспоминаниями о личности Рейли, говорила, что ее патрон временами находился в состоянии серьезного душевного расстройства, сопровождавшегося галлюцинациями, и однажды даже заявил, что он не кто иной, как Иисус Христос.
Если верить рассказам о бесчисленных подвигах и приключениях Рейли, он выглядит не только отчаянно смелым, но и необыкновенно везучим человеком, хотя на самом деле это далеко не так.
Коммерческие проекты Зигмунда-Сиднея достаточно часто оказывались мыльным пузырем, а его миссия в России закончилась полным крахом. Договориться с большевиками не удалось, свергнуть их, с помощью деникинской ли армии, «заговора послов» или латышских стрелков, якобы разуверившихся в деле революции, тоже.
То ли Рейли изменило его обычное чутье, то ли ненависть к большевикам превратилась у него в манию, но он поставил все на карту борьбы с Советами, финансировал Савинкова и поверил в мифический «Трест», созданный чекистами — скорее всего, не по наивности (хотя, как известно, на всякого мудреца хватает простоты), а просто потому, что для него это был единственный шанс поквитаться со своими врагами.
В результате чего оказался в камере на Лубянке. Локкарт-Старший, впрочем, объяснял действия Рейли финансовыми обстоятельствами:
Рейли, расходовавший деньги с расточительностью, исчерпал на Савинкове свои финансовые ресурсы. Стесненный в средствах, он предпринял последнюю отчаянную попытку поправить свои дела и отправился в 1926 году (ошибка датировки) в Россию с каким-то контрреволюционным планом, как говорят, организованном бывшими гвардейскими офицерами.
Реклама
Так кто же тогда создал образ «величайшего шпиона двадцатого столетия», «аса разведки», великого и ужасного Сиднея Георга Рейли?
В первую очередь, конечно, сам Рейли, чей талант сочинителя и рассказчика шпионских историй, похоже, намного превосходил и его коммерческие способности, и талант разведчика (в этом отношении его лучше сравнивать не с самим Бондом, а скорее с его создателем Йеном Флемингом).
Новому барону Мюнхгаузену верили — отчасти из-за гипнотического действия его личности на окружающих, но главным образом потому, что стране, участвовавшей в великой войне, требовались герои, и британский гражданин, пусть и натурализованный, Сидней Рейли вполне подходил на эту роль. Разумеется, свой вклад внесли и оба Локкарта — старший и младший, и жена Рейли Пепита Бобадилья.