Несмотря на то образование, которое я получил благодаря отцу, я не мог заставить себя думать об искусстве, науке, торговле, бизнесе или любой другой профессии, кроме морских плаваний; и как только я стал в состоянии отвечать на обращенные ко мне вопросы, касающиеся того, какое дело или профессию я хотел бы избрать, я не обнаруживал склонности к чему-либо, кроме морского дела, — пишет Друри в своих записках.
Все уговоры родных, которые не хотели, чтобы юноша выбирал столь опасную профессию, оказались бесполезны, и было решено использовать более гибкую тактику: юному Роберту предложили совершить вояж в Индию, надеясь, что опасности, невзгоды и страдания, с которыми он столкнется в путешествии, заставят его отказаться от мечтаний.
Но подросток был одержим странствиями и, не слушая советов родных и друзей, упрямо двигался навстречу судьбе. Как пишет сам Друри, упорство, достойное лучшего применения, и самонадеянность привели к тому, что он сделал неправильный выбор, и провидение жестоко наказало его.
Его родственник, кузен, служил в это время в Бенгале, и ему тоже хотелось побывать в далекой экзотической Ост-Индии, стране чудес и неслыханных богатств. Отец договорился о том, чтобы устроить Роберта на шхуну Ост-Индской компании «Дигрейв» и даже снабдил его товарами для продажи на сто фунтов стерлингов (как пишет Друри, сумма более чем достаточная для 13-летнего мальчишки). Плавание к берегам Индии прошло без происшествий, но на обратном пути разразился шторм и судно потерпело крушение у берега Мадагаскара.
Мадагаскар был большим и обитаемым островом, и, в отличие от Крузо или Селькирка, одиночество Друри и его товарищам не грозило, однако возникли проблемы иного рода. Сто восемьдесят человек команды во главе с капитаном оказались на территории, которую контролировало воинственное племя антандрой, представители которого до сих пор живут на юге Мадагаскара.
Местный правитель, по обычаю туземных царьков, решил задержать ценных пленников. Назревала война с соседями, и белые люди, знакомые с огнестрельным оружием, могли оказать ему существенную помощь.
Сначала пленников разместили в столице королевства, где уже находилась небольшая группа шотландских работорговцев, тоже ставших жертвами крушения. Через некоторое время король решил, что ему трудно содержать и кормить такое количество людей, и объявил, что моряки будут распределены по разным поселениям среди его сыновей-принцев.
Положение было отчаянным, и, посовещавшись, пленники приняли решение совершить побег. Туземцы превосходили их в численности и к тому же отлично знали местные условия, поэтому, чтобы обеспечить себе безопасность, моряки взяли в заложники королевскую семью.
Друри пишет, что был крайне изумлен, когда увидел короля, его жену и одного из сыновей со связанными руками и под конвоем. План европейцев заключался в том, чтобы бежать на восток, к реке, которая была границей другого королевства, в котором, по слухам, не существовало обычая задерживать пришельцев и обращать их в рабов.
Туземцы, первоначально растерявшись, быстро оценили ситуацию и собрались с силами. Теперь беглецов преследовала по пятам целая армия из двух или трех тысяч туземных воинов. Надеясь договориться с преследователями, англичане вступили в переговоры. Вести их с позиции силы было сложно, а в хитрости, как выяснилось, аборигены ничуть не уступали белым людям. Последние, к тому же, не обладали той холодной и расчетливой жестокостью, которая выручала в отчаянных ситуациях конкистадоров Писарро, да и сами обитатели Мадагаскара мало напоминали перуанских инков.
Беглецам пришлось идти на ряд уступок, что закончились для них полной катастрофой. Сначала они обменяли короля, оставив у себя его сына, на шесть ружей и обещание не преследовать их, а вскоре освободили и королевского сына, надеясь, что преследователи оставят их в покое. Но не тут-то было.
Какое-то время англичанам удавалось держать противника на расстоянии, но у них было слишком мало оружия, да и запасы пороха практически закончились. Беглецы ударились в панику; под покровом темноты группа из 30 человек скрылась, оставив товарищей на произвол судьбы. Стоит отметить, что среди них был и Джон Бенбоу, сын знаменитого адмирала, именем которого была названа таверна в «Острове сокровищ» Стивенсона, служивший на «Дигрейве» вторым помощником.
Вскоре беглецов настигли, и началась бойня, в ходе которой воины антандрой убили всех белых, за исключением четырех мальчишек-гардемаринов (старшему из них было 16 лет), в числе которых посчастливилось оказаться и Роберту Друри. По каким-то неясным соображением Роберта отделили от товарищей и отправили в деревню, принадлежащую внуку короля, принцу Меварроу, где ему предстояло провести в рабстве долгих восемь лет.
Участь невольника, независимо от того, где он оказался — на плантациях Барбадоса, в мавританском Сале или дебрях Мадагаскара, всегда тяжела и незавидна, но можно считать, что Друри повезло. Ему поручили пасти стада племени, и со временем он улучшил свой социальный статус и был близок к тому, чтобы стать членом клана. Несмотря на молодость, ему было тяжело адаптироваться к чужим обычаям и культуре; он перенес немало тягот и унижений, а подчас жизнь его висела на волоске.
Друри был воспитан родителями как христианин, поэтому отказался участвовать в одном из местных обрядов, сочтя его формой идолопоклонства, и заявил, что скорее умрет, чем сделает то, что от него требуют.
Сначала его хотели убить, но потом все-таки пощадили, хотя за проявленное неуважение к местным обычаям ему пришлось расплачиваться тяжелым унижением и не только преклонять колени перед своими черными хозяевами (не правда ли, что-то это напоминает?), но и лизать им ноги.
Другой неприятный случай был связан с тем, что Друри и двое других мальчишек-пастушков были заподозрены в краже скота, и хозяева стада решили жестоко наказать их. Друри говорит, что речь шла о нанесении телесного увечья, но не уточняет какого именно (по-видимому, речь шла о кастрации). Опять-таки, Роберту чудом удалось избежать печальной участи, постигшей его товарищей.