Артур Секорд, крупнейший «робинзоновед» ХХ века, пишет:
Тобаго иногда считается, именно тем островом, который Дефо мог иметь в виду; но это мнение ошибочно, потому что Тобаго расположен северо-восточнее Тринидада, в то время как Крузо ясно указывает, что он видел Тринидад к западу и северо-западу от него.
Реклама
Но можно ли полностью принимать на веру эти строки романа?
Остров Тобаго больше острова Крузо, он имеет 40 км в длину и 10 в ширину; как и Мас-А-Тьерра, это гористый остров, и его главный хребет является продолжением материкового хребта Южной Америки. Горные кряжи острова невысоки, но очень живописны. В этом интересном месте водится много редких видов птиц, в настоящее время там создано несколько резерватов, а также уникальный морской заповедник.
Тобаго, хоть и меньший по размеру, но красивый и плодородный, показался европейцам более желанной добычей, чем соседний Тринидад. Особенно яростная борьба за него развернулась в «золотую эпоху» Карибов, в XVII веке.
В 1628 году голландцы основали там первое европейское поселение и построили форт. Жившие на острове племена араваков и карибов отнеслись к понаехавшим незваным гостям враждебно и начали совершать набеги на их поселения. Тех из европейцев, кто уцелел после вторжения туземцев, косили тропические болезни; впрочем, благодаря постоянному притоку новых поселенцев, маленькая колония худо-бедно продолжила свое существование.
Через несколько лет испанцы, считавшие остров своим владением, направили туда военный отряд и в очередной раз разорили многострадальное поселение. Чуть позже там пытались обосноваться англичане, а затем на сцене неожиданно появились новые незваные гости — курляндцы.
Английский король Карл I, по каким-то не вполне очевидным соображениям считавший остров своим владением, передал права на него в счет погашения долга богатому курляндскому герцогу Якобу фон Кеттлеру, который ссужал деньгами страдавшего от хронического дефицита монарха (своего рода ипотека того времени). В результате этой странной транзакции, о которой коренное население острова не подозревало, Курляндское герцогство стало еще одним, наверное, самым маленьким европейским государством, принявшим участие в разделе вест-индских колоний.
При герцоге Якобе Кеттлере это прибалтийское государство достигло пика своего процветания. Этот правитель, пусть в несравнимо более мелких масштабах, стал предтечей нашего
Создание собственной колонии в Вест-Индии в ту эпоху было мечтой всех европейских государств, и Курляндия не стала исключением. Увы, этот проект колонизации, как и многие другие, окончился неудачей.
Неугомонный герцог перенес на время активность в Африку (где, судя по всему, тоже не преуспел), но потом снова вспомнил о Тобаго. В 1654 году там появился мощный 45-пушечный корабль, на борту которого, кроме солдат и матросов, находилось около сотни семей колонистов. На юго-западе острова был построен форт и заложен город Якобштадт, а сам остров получил название «Новой Курляндии».
В ответ на это появилась еще одна, голландско-французская колония, более многочисленная, чем курляндская. Европейцы той эпохи предпочитали добрую войну худому миру, и владения герцога, находившегося на тот момент в плену у шведов, были захвачены голландскими поселенцами. В дальнейшем подданные Курляндии то возвращали себе остров, то снова теряли его.
В 1676 году герцог снова отправил на Тобаго корабли, чтобы оценить ситуацию, оказавшуюся очень и очень непростой: на острове шли непрекращающиеся боевые действия между Францией, Англией и Нидерландами, и он постоянно переходил из рук в руки; о том, что остров принадлежит Курляндии, все уже забыли.
После смерти Якоба остров был продан, и последние представители герцогства окончательно его покинули. Несмотря на это, Курляндия чисто формально сохраняла еще долгое время власть над Тобаго, а герцог продолжал вплоть до 1795 года назначать губернатора острова. Проблемой курляндцев была ограниченность ресурсов их страны, гордой, но слишком маленькой для того, чтобы сохранить господство над далеким тропическим островом.
Впрочем, в истории случается много курьезов, и кто знает, прояви прибалты больше упорства — остров мог бы и дальше оставаться их доминионом не только формально, но и фактически. В ходе последнего раздела Польши в 1795 году Курляндия была присоединена к России. Конечно, история не знает сослагательного наклонения, но, сложись обстоятельства иначе, остров в устье Ориноко, где когда-то провел долгие 28 лет своей жизни Робинзон, тоже мог бы стать частью Российской империи.
Из каких источников Дефо мог почерпнуть сведения о Тобаго? Скорее всего, он заимствовал информацию из вышедшей в 1683 году в Лондоне книги капитана Джона Пойнтца «Истинный проспект замечательного и плодородного острова Тобаго», в которой автор красочно описал сам остров, его климат, растительный и животный мир.
Пойнтц, ровесник Робинзона был не литератором, а моряком — именно он стоял во главе английской эскадры из четырех боевых кораблей, совершившей рейд на голландские поселения острова, внеся тем самым очередной красочный мазок в пеструю картину его освоения.
Одним из пламенных сторонников гипотезы о том, что островом Робинзона мог быть именно Тобаго, является писатель Хайатт Веррилл.
Вероятно, вы думаете, что остров Робинзона Крузо следует отнести к числу сказочных островов; но остров Робинзона Крузо вполне реален, потому что его прототипом был небольшой остров Тобаго, расположенный к северу от устья реки Ориноко, — пишет А. Веррилл. — Тем, кто сомневается в этом, стоит посоветовать еще раз внимательно прочесть историю Дефо. Разве Крузо не говорит, что они плыли на Барбадос? Разве не говорит о бурных и мутных водах реки Ориноко? Разве не рассказывает о карибах, которые приплыли на его остров и оставили там Пятницу? Все это и многое другое доказывает, вне всякого сомнения, что Крузо вел свою одинокую жизнь на Тобаго.
Реклама
Для скептиков, которые все-таки продолжают сомневаться, писатель приводит последний, самый убедительный аргумент:
Кто ставит под сомнение все это, пусть съездит на прекрасный Тобаго и найдет там все, что было описано в романе. Он может увидеть пещеру Крузо; он увидит потомство коз Робинзона на холмах; он найдет тот самый берег, на котором Пятница оставил свой след, и, если доверяет словам местного гида, сможет увидеть собственные следы Крузо, до сих пор сохранившиеся на известняковой скале острова!
Далее следует настоящий панегирик островам, как месту человеческого обитания, и тем, кто на них вырос:
Главный интерес истории Робинзона Крузо заключен в острове, на котором он потерпел кораблекрушение… Острова занимают такое же важное место в жизни, как и в литературе, потому что многие из выдающихся событий мировой истории произошли на островах, и многие из величайших людей и величайших наций мира были обитателями островов.
Реклама
Об уровне знакомства автора с предметом говорит тот факт, что след ноги на песке острова он приписывает Пятнице, хотя он был оставлен неведомым туземцем, которого Робинзон, скорее всего, так никогда и не встретил.
Впрочем, не будем цепляться к мелочам. Главное — это идея «островного шовинизма», которую пламенно пропагандирует писатель и которая прекрасно вписывалась в русло популярных в ХХ веке геополитических схем, самой известной из которых стала теория сэра Макиндера о противостоянии прогрессивных, развитых и мобильных морских держав сухопутному Хартленду (России), зловещему, отсталому и дремотному.
Сейчас использование бренда Робинзона — одна из составных частей туристического бизнеса жителей Тобаго. Гостям среди прочих диковинок в обязательном порядке демонстрируют главную местную достопримечательность — «пещеру Робинзона Крузо» (те, кто внимательно прочел роман Дефо, знают, что Робинзон никогда не жил в пещере — ни в той, что расположена на Тобаго, ни в какой другой).