Пришла ночь, все отправились поспать. Гомер говорит, что все спали спокойно, кроме Зевса:
не владел лишь Кронионом сон благодатный.
Реклама
Думал все время он в сердце о том, как ему Ахиллесу
Почесть воздать и побольше ахейцев сгубить…
Кронион — это Зевс.
Во все века люди верили в сны. И Зевс послал Агамемнону Сон Обманный:
Сон Обманный! Отправься к судам быстролетным ахейцев,
В ставку неслышно войди к Агамемнону, сыну Атрея,
И передай ему точно все то, что тебе поручаю.
А передать нужно было предсказание, что если он, Агамемнон, вернется к стенам Трои, то ему обеспечен успех, и в этом ему покровительствует Гера! И как этому мог поверить Агамемнон? В каком виде этот сон мог войти в голову царя?
Гомер сообщает читателю, что этот Сон Обманный — невероятный лжец — принял образ Нестора (человека, которого Агамемнон почитал как носителя преданий). Этот фальшивый Нестор представился посланником Зевса:
Слушай меня поскорее, к тебе от Зевеса я вестник.
И от имени Громовержца он сообщает:
Узнай: ты теперь наконец овладеешь
Широкоуличной Троей.
Разве мог Агамемнон не верить Нестору? Поверил. Поверил даже в то, что Троя падет в первый же день!
Рассвело. Полководец оделся, как подобает царю, взял в руки скипетр — символ власти — и отправился к своим кораблям. Агамемнон собирает войско и старейшин (может быть, какие-то сомнения у него были по поводу сна?) и рассказывает всем о том, что он ночью во сне слышал от якобы Нестора.
Казалось бы, царь мог немедленно приказать начать битву. Видимо, его остановило то, что война за Елену Прекрасную уже унесла жизни многих ахейцев, и у него не было уверенности в том, что воины пойдут за ним. Он обращается к старейшинам:
Как возбудить нам ахейцев на битву? Давайте обсудим.
Встал один из старейшин (опытный и рассудительный царь греческого города Пилоса, глубокий старик, по случаю, его тоже звали Нестор):
Медлить не станем, пойдем побуждать на сраженье ахейцев.
Все союзники Агамемнона — цари греческих городов — последовали за Нестором. Воины толпами собирались на площади:
Бурно кипело собранье. Земля под садившимся людом
Тяжко стонала. Стоял несмолкающий шум. Надрывались
Девять глашатаев криком неистовым, всех убеждая
Шум прекратить и послушать царей, воскормлённых Зевесом.
Когда все успокоились, встал Агамемнон. Для начала он обвинил Зевса в несбывшемся обещании скорой победы в Троянской войне, а вслед за тем:
Нынче ж на злой он решился обман и велит мне обратно
В Аргос бесславно бежать!
Аргос — город, в котором царствовал Агамемнон.
Агамемнон обвиняет Зевса в том, что
такой многолюдный и храбрый народ, как ахейский,
Попусту самой бесплодной войной воевал, и сражался
С меньшею ратью врагов, и конца той войны не увидел!
Он продолжает: нас, ахейцев, во много раз больше троянцев, но я не вижу конца этой войне, а дома — жены и малые дети, они устали ждать, не вернуться ли нам к родной земле?
Его слова вызвали бурный отклик бойцов:
С неистовым криком
Кинулись все к кораблям. Под ногами бегущих вздымалась
Тучами пыль…
С криками чистили рвы, по которым корабли были вытащены на берег, выбивались подпорки судов, вытащенных на сушу… Почти всё было готово к возвращению в родные места, домой, но вмешалась Гера (ох, уж эти женщины!). Она посылает к ахейцам Афину-Палладу:
Мчись поскорее к народу ахейцев медянодоспешных,
Мягкою речью своею удерживай каждого мужа,
Чтобы не стаскивал в море судов обоюдовесельных.
«судов обоюдовесельных» —это корабли, у которых по каждому борту было два ряда гребцов.
Афина в толпе находит Одиссея, который, как нам сообщает Гомер, был умом не слабее самого Зевса, и обращается к нему:
Богорожденный герой Лаэртид, Одиссей многохитрый!
Да неужели и впрямь вы отсюда домой побежите, …оставив
В городе этом Елену аргивскую, ради которой
Столько ахейцев погибло?
Афина говорит Одиссею: поверни воинов назад, не будь сам трусом и убеди остальных добыть воинскую славу!
Толпа вернулась на площадь, все ждут решения Агамемнона. И тут из народа выступил бунтарь, который обвинил Агамемнона в ненасытности:
орал, обращаясь к Атриду с заносчивой речью:
«Чем ты опять недоволен, Атрид, и чего ты желаешь?
Меди полна твоя ставка, и множество в ставке прекрасных
Женщин, — отборнейших пленниц, которых тебе мы, ахейцы,
Первому выбрать даем, когда города разоряем.
Золота ль хочешь еще?»
Буйного оратора укротил Одиссей:
скиптром его по спине и плечам он ударил.
Войско успокоилось. Одиссей напоминает всем о знамении, которое получил Агамемнон в свое время: змей сожрал восемь птенцов и их мать. Гадатель истолковал это как знак Зевса: девять лет войны, на десятом Троя падет.
Одиссей призывает всех воевать до тех пор, пока
«не узнаем наверно,
Ложно ль нам дал обещанье Кронид-Эгиох иль не ложно…
Пусть же никто из ахейцев домой не спешит воротиться,
Не переспавши в постели с плененной женою троянца…»
Зажигательная речь Одиссея вернула воинам боевитость. Распря с Ахиллом была совсем некстати, и Агамемнон пожалел об этом:
«Мы из-за девушки пленной сражались с Пелеевым сыном
Словом враждебным, и я раздражаться, на горе мне, начал».
Полководцы вскоре помирятся, Трое грозит разгром…