Кефал— сын Гермеса, внук Зевса, появляется у царя Эака, который собирает ополчение на завоевание новых владений.
И увидал Эакид в руке у потомка Эола
С острым концом золотым неизвестного дерева дротик.
Эакид — потомок царя Эака, потомок Эола — Кефал.
Эакид высказывает свое удивление и восхищение дротиком, который принес Кефал:
Он говорит: «Я — любитель лесов и охоты на зверя.
Но из какого ствола твой вырезан дротик, об этом
Не догадаюсь никак: когда бы из ясеня был он,
Цветом был бы желтей; из терна — был бы с узлами.
Вырезан он из чего, не знаю; но только красивей
Очи мои никогда не видали метательных копий».
Один из соратников Кефала подает реплику:
«Но больше
Употребленью еще подивишься ты этого дрота:Реклама
Промаха он не дает, не случаем он управляем,
Окровавленный назад возвращается он сам собою».
Любопытные участники застолья побуждают владельца к рассказу:
Милую вспомнив жену, начинает он так со слезами:
«Дрот мой, богини дитя, — не поверишь! — меня заставляет
Плакать, и долго еще я проплачу над ним, если долго
Жить мне дарует судьба. И меня с супругою вместе
Он погубил.
Кефал говорит, что его с Прокридой (Прокрида — дочь царя Афин) соединила любовь, они безмятежно наслаждались друг другом, пока
над Гиметом взойдя, с постоянно цветущей вершины,
Тьму отогнав, золотая меня вдруг видит Аврора,
И увлекает к себе.
Гимет — гора в Афинах.
Он остается верен Прокриде, он не может ей изменить:
В сердце Прокрида одна, на устах пребывала Прокрида.
Ложа святые права, новобрачные наши соитья
Доводом я привожу и покинутой спальни обеты.
Аврора оскорблена, возмущена тем, что Кефал никак не может проникнуться к ней любовью. Она ничего не может сделать — и возвращает его Прокриде:
«Неблагодарный,
Жалобы брось и Прокридой владей!
Но коль дух мой провидчив,
Будешь об этом жалеть!»
Кефал вернулся, но его гложут сомнения: оставалась ли Прокрида верна ему, когда он отсутствовал? Где коренилась его подозрительность — в поведении Авроры:
та, от которой вернулся,
Грешный являла пример; ведь любящих всё устрашает.
Кефал решается: он изменяет внешность, попадает в свой дом, где Прокрида его ждет, и пытается совратить ее многими дарами:
плату за ночь предлагаю,
Множа дары, наконец, я принудил ее колебаться…
Прокрида покидает дом, уходит в леса:
Стала бродить по горам, служенью причастна Диане…
Ревнивец Кефал вымолил у нее прощенье, она вернулась, в дом вернулось согласие. Но к любящим супругам беда пришла нежданно-негаданно.
Кефал охотился, добывая пищу для дома. И когда уставал от гонки за дичью, он ложился под ветерок:
… стремился я в тень и прохладу,
Где ветерок из долин доносится струйкою свежей;
Струйки я нежной искал, облегченья полдневного зноя,
Струйки воздушной я ждал, и она овевала мой отдых,
«Струйка! — помнится мне, — приходи! — призывал я обычно, —
Дай облегченье и в грудь, о желанная, снова проникни, —
Если бы зной, сжигающий нас, могла ты умерить!»
Кефал был поэтичен и нежен:
Может быть, я добавлял, — так жребий мой был вероломен! —
Нежных несколько слов. «Ты великое мне наслажденье! —
Ей говорить я привык, — облегчаешь меня и лелеешь:
Из-за тебя мне леса и пустынные милы приюты,
Жадно устами твое постоянно вбираю дыханье!»
Какой-то доброжелатель услышал эти слова и передал их Прокриде. В ней зажглась ревность, подозрительность, она пошла за Кефалом на охоту. Мало того, она услышала речь Кефала, когда он прилег отдохнуть.
Но как тихонько опять зашумели упавшие листья, Зверь мне почудился там, и дротик метнул я летучий. Это Прокрида была. С глубоко уязвленною грудью, — «Горе, — воскликнула, — мне!»
Прокрида погибла от удара дротиком, который Кефал получил в подарок от Дианы…