Эней после бегства из Трои побывал в гостях у Ания — царя Дельфа. Гостеприимный хозяин на прощанье одарил гостей. Эней получил кратер:
Дал он Энею — кратер, что был ему прислан когда-то
От Аонийских брегов побратимом, исменцем Ферсеем.
Прислан Ферсеем он был;
изготовлен же был он гилейцем Алконом;
вырезал тот на кратере предметов немало.
Над рядами фигур, отливавших старинною бронзой,
По верху этот кратер золоченым кололся аканфом.
«…золоченым кололся аканфом» — фигуры, изображенные на кратере, перемежались с изображением листьев аканта — средиземноморского растения; видимо, от этого рисунка происходят термины «окантовка», «кант».
На кратере был изображен город Фивы с его семью воротами (седьмица врат — семь ворот): он был настолько известен этим, что не было надобности называть город:
Град там виделся; врат показать ты мог бы седмицу
Имени града взамен: он был по вратам узнаваем.
Искусный резчик Ферсей изобразил трагическое событие:
обряд погребальный, костры и надгробья,
Волосы жен по плечам, обнаженные груди — все явно
Обозначало печаль, и плачут, как некие нимфы
Возле сухих родников.
Посередине же Фив дочерей он явил Ориона…
Орион — знаменитый охотник, которого за его рост и силу называли великаном, он жил и умер в Фивах. Дочери Ориона — Корониды — красавицы и ткачихи, получили свои достоинства (красоту и умение ткать) от богинь Афины и Афродиты. Когда на город обрушилась чума, оракул предсказал освобождение от беды после принесения в жертву дочерей Ориона (почему именно их — Овидий не сказал ни слова).
Вот не по-женски свое подставляет открытое горло
Дева; другая, приняв бестрепетной раной оружье,
Мертвой легла за народ.
Сёстры безропотно покончили жизнь самоубийством: пронзили себя челноками.
Несут их по граду роскошным
Шествием скорби и вот сжигают на месте отменном.
Когда к небу поднялся столб дыма с пеплом сожженных жертв, произошло чудо:
изошли близнецы из девичьего пепла,
Юношей двое, чтоб род не погиб;
Коронами люди
Их нарекли…
Если верить написанному, потомки Ориона и его дочерей сразу появились взрослыми, они никогда не были младенцами.
До наших дней не дошли сведения ни о художнике, который разрисовывал этот кратер, ни о гончаре, который его сделал. И сам кратер не дожил до наших дней: скорее всего, он был разбит во время очередного застолья…