А по захваченным железнодорожным мостам для вермахта пошли на фронт эшелон за эшелоном. Подкрепления, боевая техника, горючее, боеприпасы… И до поры до времени, в первые месяцы войны, логистика вермахта функционировала безотказно. Что же случилось потом?
Потом на оккупированной территории появились партизаны. Вначале местные жители часто встречали немцев хлебом-солью. Однако практика оккупации очень скоро показала населению оккупированных территорий, что кабала немецких господ куда как хуже кабалы «большевицких колхозов». Спасая свои жизни, люди, часто против своей воли, были вынуждены бросать свои хозяйства и уходить в леса, к партизанам.
А поскольку «лесных бандитов» немцы уничтожали где и как могли, совершенно не считаясь с какими-то международными конвенциями по ведению войны, то ушедшие в леса волей-неволей вынуждены были драться за свою жизнь. Ну, а раз мирных людей заставили выбрать себе место в войне, им пришлось воевать. А значит, нападать на немцев и полицаев, взрывать эшелоны на железной дороге.
Совершенствование взрывного дела приводило к уменьшению нужного количества взрывчатки для подрыва рельса. А когда среди партизан был распространен опыт по уничтожению эшелонов врага «невзрывным» способом — при помощи «клина Шавгулидзе», количество удачных диверсий на железных дорогах на оккупированной территории сильно возросло.
Мне довелось ознакомиться с мнением, будто «клин Шавгулидзе» сбросил под откос больше эшелонов, чем все заложенные под рельсы минные фугасы вместе взятые.
Тенгиз Евгеньевич Шавгулидзе перед самой войной служил в железнодорожных войсках в западных округах в звании лейтенанта. В самом начале войны он попал в плен. Бежав из плена летом 1942 года, сумел добраться до белорусских партизан. Его инженерное образование помогло ему занять свое место в борьбе — партизаны очень нуждались в грамотном оружейнике. Помимо ремонта оружия, Тенгиз Евгеньевич придумывал различные «штуки». Самым удачным изобретением той поры оказался его «клин».
- Устройство привинчивалось на рельс. Поезд на скорости наезжал на него — и сваливался под откос.
При этом, если перед поездом взрывали заряд, то часто машинист успевал включить экстренное торможение, взрыв под самим поездом разрывал пневмопровод экстренного торможения — и аварийный тормоз на задних вагонах мог успеть сработать. А когда поезд попадал на большой скорости на клин, он валился под откос целиком.
Со временем партизанская война получила управление и помощь из Москвы. Новые методы взрыва рельсов, новые взрыватели, взводящиеся в боевое положение с замедлением — даже через неделю после того, как мина была закопана под рельсом.
Клин Шавгулидзе, сковать который может и кузнец из нескольких кусков железа, вполне был способен заменить килограмм тротила, добыть который часто было очень сложно.
Немцы в ходе войны пытались как-то уменьшить ущерб от партизанских налетов. Полицаев и просто местных жителей заставляли дежурить на железной дороге с требованием поднимать тревогу, если появился кто-то чужой. Лес вдоль железнодорожной колеи вырубался на 50−100 метров, дабы улучшить видимость. По колее пускали бронированные мотодрезины с тревожной группой, вооруженной пулеметами. Поезда перестали идти с нормальной скоростью, они еле тащились с наблюдателями впереди, чтобы не наехать на клин или, если вдруг удастся, увидеть плохо замаскированную мину.
В 1943 году под руководством Центрального Штаба партизанского движения были организованы несколько масштабных диверсионных операций на железных дорогах оккупированных территорий.
С 3 августа по 15 сентября 1943 прошла операция «Рельсовая война», на всех оккупированных территориях проходили массовые диверсии. Перевозки на железной дороге в этот период уменьшились вдвое.
С 19 сентября по конец октября была проведена операция «Концерт» — это совпало с осенним наступлением РККА. В ходе операции под откос попали более 1000 эшелонов и было убито свыше 30.000 немецких военнослужащих.
С 23 июня по 29 августа 1944 г., в момент проведения на фронте операции «Багратион», в тылу у немцев была проведена еще одна массовая операция по диверсиям на железной дороге. К ударам на фронте добавились удары партизан по немцам в их тылу. К разгрому на фронте добавилась дезорганизация тыла, остановка сообщения по железной дороге, нарушение проводной связи.
Впоследствии всем трем массовым диверсионным операциям дали одно название — «Рельсовая война».
Однако надо помнить, что и по нашу строну фронта железнодорожники вели бои всю войну. В 1941 году немцам удалось захватить огромные территории. Однако немало заводов успели эвакуировать.
За 1941 год по железной дороге на восток в эвакуацию было переправлено оборудование 2593 заводов вместе с людьми. Эвакуировали на Урал, в Среднюю Азию, в Поволжье и в Восточную Сибирь.
В Ижевске из эвакуированных цехов Подольского и Тульского оружейных заводов был в поле построен новый Ижевский механический завод, давший в войну фронту 1 млн. 300 тыс. одних только пистолетов. Эвакуированная часть Кировского завода создала в Челябинске на базе уже построенного там механического завода знаменитый Танкоград.
Роскомнадзор: сайт нарушает закон РФ
Успешно проведя в 1941 году гигантскую, беспрецедентную по масштабам эвакуацию заводов, советские железнодорожники всю войну, под бомбежками и обстрелами, проводили свои поезда к фронту и обратно, обеспечивая бесперебойное снабжение фронта и вывоз раненых в госпитали СССР.
А когда наши войска перешли границу СССР, то узкая «европейская» железнодорожная колея была перешита на наш размер — и поезда без остановки шли и к Висле, и к Одеру. И все это, как большинство дел на войне — без надрыва, без показного героизма. Просто работа. Хоть и часто под огнем врага и с риском для жизни.