И мысли у меня при этом были исключительно передние. Облегчить жизнь в мелочах и вырваться вперед в главном — вот что тогда меня волновало. Я очень быстро и даже с лихостью выполнял поставленные задачи. Дружба с программным кодом делало меня практически неуязвимым перед любой проблемой. Это начальник хорошо знал. Но моя излишняя лихость, как я гораздо позже понял, порой ставила его в тупик. Все оперативно сделать и всем помочь, кому надо и кому не надо, — было моим девизом.
Звонок из смежной службы не вызвал у меня никакого чувства опасности. Просили найти старую программу для станка с ЧПУ, которую я делал три года назад. Работа для цеха долгое время была для нас обязанностью и приносила дополнительную прибыль в виде разовых премий. Но потом цех перевели в ведение этой самой смежной службы. Я быстро откликнулся на просьбу и сказал, что посмотрю в каталоге. Через полчаса последовал вызов начальника.
— Я же сказал им, что у нас ничего не осталось! — В сердцах произнес он. — Нас же отстранили от этой работы! Мы им найдем программу, а премии будут получать они!
— Но я хотел, как лучше, — я действительно так думал и считал, что должен все отдать по первому звонку. Не будем разбираться, кто думал правильней. Только программу нам пришлось не только отдать, но и доработать, а отчитывались за нее ребята из смежной службы.
Мой шеф пробовал пустить дело по-другому пути, более выгодному для нас, но подключились высокие заводские круги, и все выгода досталась тем ребятам, а нам осталась только работа. И все благодаря моему скоропостижному ответу.
Опишу еще один случай. Начальник вызвал меня с самыми благожелательными намерениями — дать работу. Сам он скоропостижно уезжал в командировку и намеревался оставить меня за главного. Он подробно описал, кому как отвечать, чего опасаться и как распределить задание, которое он оставляет, между людьми.
Я сообразительно кивал и не видел никаких затруднений. Вот только отказывать людям мне было трудно. Придет такой обходительный мужчина, так хорошо попросит, что хочется сделать и увидеть в его умных глазах благодарность! А об обаятельной женщине и говорить нечего! Но об этом лучше сейчас промолчать. Уедет, как-нибудь разберусь.
Разбираться я начал на следующий день прямо с утра, как только увидел, что делает сотрудница с информацией на диске. Подумать только, она корректировала ее вручную! Файл с двумя тысячами записей! Ей и полдня не хватит. А программку можно сделать за десять минут. Я не мог на такое смотреть и отобрал работу. Быстро ее выполнив, я предоставил модуль Надежде, объяснил, как запускать, как вводить данные, и ушел пить кофе. Она прибежала минут через пять с криком, что программа снялась. Я пошел разбираться. Файл исчез. Какими путями Надежда добилась этого, я представить не мог. Хорошо, что копия оставалась на моем компьютере. Пришлось и эту часть работы сделать самому.
На оперативке я должен был распределить задание, оставленное начальником. Сотрудники, затаив дыхание, смотрели на меня, правда, не очень жадными глазами. А задание было таким интересным! И я решил ни с кем не делиться. Я чувствовал, как приступит к своей части Лена, какую методику изберет Сережа и какими вопросами меня закидает Люба. Нет, быстрее самому. Сказав то необходимое, что оперативку делало оперативкой, я всех разогнал по рабочим местам, а сам не на шутку увлекся постижением проблемы. Решения рождались моментально прямо в виде команд языка программирования. Когда я подключил свои наработки, выходило, что и раздавать уже нечего. Углубившись в работу, я не прореагировал на приход девушки с внушительной папкой. Она что-то пыталась мне объяснить, но я только благожелательно кивал, не желая выпадать из решаемой проблемы. Обрадованная, она оставила папку, приложила к ней служебную записку и выпорхнула из комнаты.
На следующей неделе вернувшийся из командировки начальник застал народ за праздными разговорами о жизни, а меня за компьютером. При этом я еще вдохновенно поедал бутерброд. Он терпеливо подождал, пока я его доем, а потом тихо спросил:
— А откуда у нас задание на расчет штампа?..
Есть у работ такое свойство. Если они попадают в бюро, то никакими средствами от них уже не избавишься, особенно, если они подкреплены служебными. Так было и с этой.
Опишу еще один случай. На этот раз начальник ушел в отпуск и опять оставил меня на замещении. Не то что он хотел себе неприятностей. Наоборот, он знал, что с любой работой я справлюсь — и своей, и чужой, хотя чужих ему очень не хотелось. В это время в отделе внедрялся бригадный подряд. Всех начальников бюро собрал начальник отдела и подробно рассказал, как надо считать премию за сверхурочные работы. Он дал задание через три дня предоставить цифры по каждому работнику, каждый из которых теперь считался членом бригады.
Коллеги скурпулезно трудились с листком бумаги и авторучкой, умножая оклад каждого на всевозможные коэффициенты. Самым ленивым оказался я. Быстро написанная программа обработала файл с введенными сотрудниками и выдала распечатку. С ней я и явился на следующую оперативку. Начальник отдела выказал крайний интерес к распечатке и, недолго думая, поручил мне дополнить мое спонтанное творчество целым комплексом программ. Расчет, который вначале не намечали автоматизировать, нашел своего энтузиаста.
Вернувшись, мой начальник застал эпоху яростного внедрения. Со стороны его, конечно, не было никакого негатива, но еще три месяца, которые я затратил на доводку комплекса программ, он надеялся использовать на научные расчеты. Я же и внедрял, и сопровождал свое детище с удовольствием. Через два года сопровождение потихоньку передали в соседнее бюро. Тут у меня уже сравнительно ослабло вдохновение к этой работе, и я стал сговорчивым.
Так что, дорогой читатель, не беспокойся! Подставить своего начальника можно и не подсиживая его, а с самыми искренними и чистосердечными намерениями.