Так и на этот раз. Собралась в Париж, мечта юности, можно сказать. Не то чтобы курорт, но близко к тому. Вечерние платья влезли на удивление быстро, на поверхности остались только два словаря: русско-французский и французско-русский, соответственно. И несколько томиков Бальзака.
Вообще-то я неплохо знаю английский. А вот французский не знаю совсем, «мерси» и «пардон» не считается. А недавно съездившие во Францию тетки рассказывали, что им во всех ресторанах приносили курицу с картошкой. В ответ на английскую речь официанты глупо улыбаются и тычут в меню. Мол, что заказали, то и принесли.
Официанты, конечно, сволочи. Но я рестораны люблю. И даже улиток хотела попробовать. Поэтому без словаря мне ну никак нельзя. После бесплодных попыток упихать словари в чемодан я стала звонить лучшей подруге.
— Зачем тебе второй чемодан? — спросила любопытная подруга, — и учти, от правильного ответа зависит, потащусь я с ним к тебе или нет.
— Ну, у меня словари не влезают, мне с ними в рестораны ходить, и Бальзака хочу почитать — я его вроде любила, и он француз…
Подруга приехала. Без чемодана. Поглядела на мою стопку книг, повздыхала — и вытащила из сумочки два маленьких девайса — один красный, а другой черный.
— На, от сердца отрываю, не потеряй только.
Ее щедрость я оценила уже в Париже. Черный девайс оказался переводчиком, с русско-французским словарем и разговорником. А красный — со смешным названием «Джетбук» — электронной читалкой. В которую подружка предусмотрительно загрузила Бальзака и еще парочку французских авторов. Переводчик оказался отличной штукой: доставая его в ресторанах, кафешках, метро и в других местах города Парижа, я не раз думала о том, как глупо смотрелась бы со словарем. И что просто поленилась бы его тащить. А так я хотя бы понимала, что гласят вывески на домах. Разговорник вообще был вещью неоценимой: не то чтобы я могла с его помощью говорить, но всегда можно было заранее найти нужную фразу и ткнуть в нее носом официанта или портье в гостинице. И они точно понимали, что мне нужно!
Кроме того, переводчик вызывал уважение. Может потому, что высокие технологии, а может из-за того, что французы обожают свой язык и считали, что я таким образом пытаюсь его учить. В общем, проблем у меня не было, и даже если с помощью разговорника не удавалось объясниться, после пяти-шести фраз мои собеседники переходили на английский.
С читалкой история вышла и вовсе смешная. После первых двух строчек я выяснила, что Бальзака вовсе не люблю. А читать по-французски даже с помощью словаря как-то печально. Зато в красной электронной книжке я обнаружила кучу любимых дюдиков. Опять же, соседка в самолете покосилась на мой девайс с явной завистью — мелочь, а приятно.
Наверное, поездка и без электронных штучек прошла бы «на отлично». Но по возвращении я все-таки купила себе Джетбук. Не красный, правда, а белый, я не очень красный цвет люблю. Очень уж удобно читать в метро.
На самом деле, читалок на свете много — есть они у таких монстров, как Сони и Самсунг, есть менее известные — LBook, например. Я купила то, к чему привыкла — а вариантов-то масса.
Мораль сей басни такова: оказывается, существует на свете куча электронных штучек, которые многие считают ненужными. Казалось бы, есть у тебя компьютер — зачем что-то еще покупать? Но я точно знаю, что даже ноутбук в поездку бы с собой не потащила. Не говоря уже о книжках. И не исключено, что, если бы «Простоквашино» рисовали сейчас, то мама дядя Федора положила бы в чемодан четыре вечерних платья, электронный переводчик и читалку.