Во время взрывов и в течение полугода после бомбардировок в Хиросиме и в Нагасаки погибли более 320 тысяч человек. В эпицентрах взрывов и на расстоянии километра от этой точки все здания были разрушены, а земля оплавлена. Сожженная пустыня — да и только.
Жуткое это зрелище увидели два представителя советского посольства в Японии — Михаил Иванов и Герман Сергеев. Они побывали в Хиросиме 16-го, а в Нагасаки — 17 августа 1945 года. Советские дипломаты были первыми иностранцами, которые увидели и смогли оценить последствия ядерных взрывов. Американские специалисты прибыли в Хиросиму только 20 августа.
Дипломатами М. Иванова и Г. Сергеева, конечно, можно называть весьма условно. Оба они были разведчиками ГРУ, работавшими под дипломатическим прикрытием. Михаил Иванов числился секретарем консульского отдела, а Герман Сергеев — его помощником. Настоящей же работой М. Иванова была связь с агентами-нелегалами, в том числе с группой «Рамзай», которую возглавлял Рихард Зорге.
К слову сказать, посмертная слава Рихарда Зорге во многом была заслугой Михаила Иванова. Когда Юрий Гагарин в мае 1962 года побывал в Японии, М. Иванов сопровождал первого космонавта в его поездке. Это вполне соответствовало тогдашнему рангу Иванова — он был уже советником посольства. В личной беседе он рассказал Ю. Гагарину о жизни и подвиге разведчика.
Гагарин, человек молодой и непосредственный, попросил сотрудников посольства заказать венок с надписью «Первому разведчику Рихарду Зорге — от первого космонавта Ю. А. Гагарина» и пожелал возложить этот венок лично на могиле Зорге на токийском кладбище Тама.
Осторожные дипломаты были против таких поспешных действий и отговаривали космонавта от подобного нарушения уже согласованного протокола. Космонавт вспылил, обозвал всех, включая самого посла, трусами и пообещал лично рассказать обо всем тогдашнему лидеру страны
Но возвратимся в август 1945 года. М. Иванов и Г. Сергеев прибыли в Хиросиму, уже зная о том, что на город была сброшена всего одна бомба, в результате взрыва которой Хиросима фактически перестала существовать. Чтобы оценить мощность этой супер-авиабомбы (как они считали), разведчики стали искать воронку. Опытному человеку глубина воронки и угол ее откоса многое может сказать о мощности заряда.
Однако никакой воронки обнаружено не было. Стало ясно, что Хиросиму уничтожила не обычная бомба. К тому же разведчики припомнили разговор на почти дотла разрушенном городском вокзале с сотрудником японской службы безопасности. Он искренне уговаривал воздержаться от посещения города, в котором бушует какая-то неизвестная смертельная инфекция, поражающая людей.
М. Иванов и Г. Сергеев набрали целый чемодан оплавленных камней, образцов грунта. В чемодан даже положили чью-то оторванную руку. Та же работа была проделана на следующий день в Нагасаки. Этот город пострадал меньше, но и здесь последствия бомбардировки выглядели ужасающе.
Чемоданы дипломатической почтой уехали в Москву. Туда же вскоре выехал и Михаил Иванов для того, чтобы на самом высшем уровне доложить об увиденном. Докладывался он Сталину и Берии.
Доклад этот чуть не закончился расстрельным приговором, поскольку высокие руководители описанию ужасов не поверили и обвинили разведчика в паникерских настроениях. От участи «врага народа» свой кадр спас начальник Генштаба А. Антонов. М. Иванова не расстреляли, но и не наградили, а велели возвращаться в Японию.
Однако командировка в «атомные города» вскоре дала о себе знать. И у М. Иванова и у Г. Сергеева началась лучевая болезнь. Сергееву врачи помочь не смогли, а Иванов выжил. По его догадке, разведчика спасла бутылка японского виски «Сантори», которую он выпил в поезде по дороге из Токио в Хиросиму. А вот погибший Сергеев не пил.
Вполне возможно, алкоголь ускорил процесс вывода из организма радиоактивных веществ. Впрочем, возможно и другое. Сергеев попросту «схватил» бóльшую дозу, поскольку лично собирал оплавленные камни и рылся в пыли и пепле, насквозь пропитанных радиоактивностью. А может быть, организм у Иванова оказался покрепче благодаря папе с мамой. Ведь, родившись в 1912 он прожил 101 год и скончался относительно недавно, в 2014.
Врачи-радиологи, которые тогда уже появились, исследовали влияние приема алкоголя на сопротивляемость организма к воздействию радиации. Прямой и безусловной зависимости найдено не было. Но все же выдали официальную рекомендацию по защите от радиации: всем, кто по долгу службы связан с обслуживанием объектов, излучающих радиацию, принимать алкоголь в умеренных количествах. Морякам, служившим на атомных подводных лодках, в обязательном порядке стали выдавать по стакану коньяка, который тут же назвали «стаканом Иванова», ибо замполиты уже рассказали экипажам о подвиге разведчика Михаила Иванова.
Советский народ, уходом врачей не избалованный, а потому лечивший все болезни, начиная от простуды и кончая триппером, природными средствами, радостно воспринял благую весть о целебном воздействии спирта на организм. Весть эта просочилась даже в песню А. Галича строчкой о том, что «Столичная» очень хороша от стронция.
Михаил Иванович Иванов (да в самом ли деле он был Иванов?), в честь которого назвали пресловутый «целебный» стакан, как уже было сказано, прожил жизнь долгую. Он и на Дальнем Востоке побывал, и на Ближнем. Из Японии М. Иванова перевели в Турцию, а в начале 1960-х годов он снова служил в Японии. В 1970-е годы, в «брежневские» времена, он работал в Китае, а потом преподавал в Военно-дипломатической академии. Защитил кандидатскую и докторскую диссертации по японистике.
В 1978 году в издательстве «Наука» вышла его книга «Япония в годы войны». Удивительно, но в этой книге приводится совсем другая дата пребывания на месте американских атомных бомбардировок: 23 и 24 августа. Память ли подвела, или по законам профессии он решил не сообщать правду, выступая в открытой печати.
Кстати, тот первый отчет, который был послан М. Ивановым в Москву вместе с чемоданами, не сохранился. Можно предположить, что когда опасность радиационного облучения стала широко известной, и чемодан с артефактами, и отчет были безжалостно уничтожены. Они ведь, наверное, ужасно «фонили».
Что еще почитать по теме?
Кто вы, доктор Зорге? Подвиг без срока давности
Чем опасны «горячие» частицы? И снова радиация…
Радиоактивны ли набережные Петербурга? Немного про радиацию