Петр учился в школе вместе со своими братьями, но проявил столько прилежания, что отцу трех классов образования у сына показалось вполне достаточным. «То, что не дадут учебники, с лихвой восполнит жизнь», — рассуждал Лесгафт-старший и отдал Петра в ученики аптекарю. То весьма обрадовался неожиданной удаче и тут же сгрузил всю рутинную работу на плечи мальчика. В его обязанности входило растирание лекарственных препаратов в порошки, нарезание бумажных листов на полоски, в которые эти порошки упаковывались. Но если вначале мальчишка нравилось «чувствовать себя взрослым», то потом все эти несложные манипуляции порядком надоели. В результате он сбежал от аптекаря и вернулся домой. Здесь его основательно проучил отец, а мать, напротив, очень обрадовалась тому, что снова будет вместе с сыном.
Старшие братья помогли младшему подготовиться к старшим классам гимназии, и, вкусив толику труда, Петр учился еще прилежнее. А об аптеке, судя по всему, не забывал, потому что когда пришла пора продолжить образование, он подал документы в Медико-хирургическую академию. Случилось это в 1856 году, а спустя несколько месяцев в академии произошли революционные изменения, к руководству ею пришли люди прогрессивных взглядов. Они были заинтересованы в том, чтобы в академии преподавали самые талантливые специалисты в своих областях.
Так, например, анатомию преподавал профессор Венцеслав Грубер, которого в Праге заприметил Николай Иванович Пирогов и пригласил в Северную Пальмиру. Грубер был патологоанатомом от Бога, днями не вылезал из препаровочной, колдуя над людскими останками. Далеко не все могли выдержать в этом зловонном помещении и трех минут, зато профессор мог выискивать какую-то аномалию часами. Он, как никто другой, жил исключительно по принципу: «Вскрытие покажет».
Эта преданность профессора специальности, его щепетильность и чудовищная работоспособность не могли остаться без внимания Лесгафта. В отличие от других студентов, он часто составлял компанию Груберу, и учитель не мог остаться равнодушным к исканиям ученика. Он передал ему все — и филигранную технику, и умение «почувствовать» какое-то отклонение еще до того, как скальпель коснется кожи. Под руководством чеха Лесгафт так далеко продвинулся в этом деле, что через пару-тройку лет самостоятельной работы его уже начали называть «поэтом анатомии».
Кстати, профессор не отпустил своего любимца даже после того, как тот окончил академию, оставил на кафедре в качестве аспиранта. И только спустя 7 лет Лесгафт выбрался из-под крыла мэтра, когда его назначили заведующим кафедрой физиологической анатомии в Казанском университете. К слову, за четыре года до этого Петр с блеском защитил докторскую диссертацию.
На новом месте Лесгафт совершил такой поступок, который вызвал восхищение у одних и полное неприятие у других. Он привлек к работе в покойницкой ученицу повивального класса Евгению Мужскову. Так впервые в России женщина начала помогать мужчинам в таком деликатном деле, как вскрытие…
Петру Францевичу (а именно так к концу жизни переименовал себя его отец) принадлежит идея создания антропологического музея, который стал быстро пополняться ценными экспонатами. И несмотря на то, что большинство населения Казани составляли мусульмане, чья религия все-таки отличается от христианской, посетителей в музее всегда было очень много. Народ жаждал увидеть, как мы устроены внутри.
Но в Казани Лесгафт пробыл относительно недолго. Однажды помимо его воли и без его ведома, прием экзаменов по его предмету передали одному из профессоров, который случайно или нарочно произвел испытания без вскрытия трупов. Этого Лесгафт стерпеть не мог и обнародовал ситуацию, написав в газету. Разгорелся конфликт с ректором, в результате которого последний добился у царя лишения Лесгафта права преподавания.
Петр вернулся в Петербург, где начал готовить женщин, впервые допущенных к поступлению в родную академию, к вступительным экзаменам. Эти лекции на дому, которые почти тут же назвали «курсами Лесгафта», эти знаменитые чтения просуществовали более 30 лет до самой смерти великого медика.
К этому времени относится начало работы
Лесгафт стал одним из пионеров лечебной гимнастики в России. Многие приемы, применявшиеся им для коррекции врожденных и приобретенных дефектов развития костно-мышечной системы у детей, успешно используются и сегодня. Он совместно с двумя коллегами разработал основы школьной гигиены и участвовал в практическом внедрении их в некоторые учебные заведения Петербурга. А чуть позже создал кабинет гигиены, ставший первым гигиеническим музеем.
По правде говоря, Петр Францевич взялся за изучение гимнастики основательно. В течение двух лет он объездил 13 европейских государств, посетил 26 городов, где скрупулезно изучал методику преподавания, устройство гимнастических снарядов, а заодно давал рекомендации по улучшению их конструкций.
За последние 20 лет своей жизни Лесгафт успел столько, сколько не удается многим и за полвека. В 1886−97 годах он читал лекции по анатомии на естественном факультете Петербургского университета, на Рождественских женских курсах. В 1893 году организовал Биологическую лабораторию, продолжая вести свой курс чтения лекций.
В 1909 году здоровье 62-летнего профессора резко ухудшилось. Ему предложили поехать на известный кипрский курорт в маленьком городке Гелуане. Здесь был санаторий с серными ваннами, массажем и хорошим уходом за больными. Но это мало чем помогло — у Лесгафта отказали почки. Последние 9 дней жизни он так и не приходил в сознание. Его сердце остановилось 13 ноября 1909 года…
А о его курсах вспомнил победивший пролетариат. Спустя ровно 10 лет после смерти Лесгафта на их базе был открыт Государственный институт физического образования. Само собой, ему присвоили имя «революционного» профессора.
Я спросил у своих друзей, знают ли они, кем был Лесгафт? Многие уверенно сказали: «каким-то видным деятелем Коммунистической партии Германии». Думаю, рассказ о жизни замечательного анатома, основоположника лечебной физкультуры и физического образования в нашей стране внесет ясность…