Везение или невезение - что для спортсмена лучше?

Реклама
Грандмастер

Один отличный спортсмен, имевший все необходимые данные для олимпийского золота, потянул связки на тренировке, перед самой Олимпиадой, и… Сколько раз такое происходило, наверное, со всеми без исключения спортсменами.

Везение или невезение - что для спортсмена лучше?

У Плющенко сломался шуруп, поддерживавший искусственный межпозвоночный диск… Кто-то из горнолыжников повредил позвоночник… Бобслеистку в 2009 году так приложило на тренировке, что она долго-долго лежала по различным госпиталям, вынуждена была уйти из большого спорта и до сих пор ходит на костылях. Но сила характера, которую она уже продемонстрировала, заставляет верить, что она найдет себе новое место в жизни. Пусть не спортсменом, а спортивным телеведущим — главное, чтобы было счастье.

Реклама

В большом спорте ради результатов давно уже идут на всякие ухищрения (мы даже не говорим о допингах) для улучшения результатов спортсменов. Организм, работающий с нагрузками на грани возможного и даже за этой гранью, изнашивается быстрее, чем у людей, занимающихся спортом «за-ради здоровья».

Например, в прыжках в длину дело обстоит так. Рекорды по прыжкам в длину, судя по Википедии, начали замерять еще в середине XIX века. Эдвард Бурке в марте 1857 года, прыгнув на 5 метров 94 сантиметра, установил первый мировой рекорд в прыжках в длину. В дальнейшем этот рекорд рос постепенно и медленно, прибавляя каждый раз понемногу.

Но когда 25 мая 1935 года Джесси Оуэнс прыгнул на 8.13, этот рекорд оставался рекордом аж до 1960 года. В тот день, поставив за 45 минут несколько мировых рекордов в легкоатлетических соревнованиях (в спринте и в прыжках в длину), Джесси Оуэнс стал знаменит в Америке. А всемирно знаменитым он стал после его триумфа на Берлинской Олимпиаде 1936 года, где взял 4 золотые олимпийские медали (за бег на 100 м, 200 м, эстафету 4*100 м и за прыжки в длину).

Реклама

К 60-м годам уровень лучших прыгунов в длину приблизился к уровню Джесси Оуэнса 1935-го года. Его рекорд был преодолен, после чего чемпионство в прыжках в длину разыгрывали между собой два сильнейших в то время в мире прыгуна — американец Ральф Бостон и советский прыгун Игорь Тер-Ованесян. За семь лет соревнования между ними рекорд по прыжкам в длину достиг 8.35, то есть — опять по чуть-чуть…

А на Олимпийских играх в Мехико в соревнования этих двух чемпионов вмешался третий. Тоже американец, как и Ральф Бостон. Звали его Боб Бимон. Ко времени Олимпиады в Мехико он был вторым прыгуном в США. Он прыгал стабильно «среди самых лучших», но почти не выигрывал больших соревнований, выиграв лишь серебро в Панамериканских Играх в Виннипеге в 1967 году. На Олимпийских соревнованиях в Мехико он уже в первой попытке прыгнул сразу на 8.90. Этот рекорд простоял десятилетия, в следующий раз его удалось обновить Майку Пауэллу из США. Он прыгнул на 8.95…

Реклама

А вот у Бимона в дальнейшем жизнь не слишком задалась. Да, он прыгнул намного лучше всех остальных. Но и на дальнейших соревнованиях, если он выступал, от него ждали такого же, как на Олимпиаде. А у него не получалось. То есть на 8.20 он прыгал стабильно, а вот дальше — никак не выходило. А от него уже ждали много большего. Затем он получил травму бедра… Поняв, что лучше ему уже не удастся прыгать, Бимон ушел из большого спорта, хотя в баскетбол он еще некоторое время играл.

А в легкой атлетике продолжали прыгать и побеждать в соревнованиях те, кого он так мощно обогнал на Олимпиаде.

Может быть, не прыгни Боб Бимон настолько феерично в Мехико, его спортивная карьера в прыжках в длину продлилась бы намного дольше и дала бы ему больше славы и успеха? Никогда не знаешь, что лучше…

Реклама