Как
Художественное дарование Василию Купцову было где оттачивать. В провинциальном Пскове имелась художественно-промышленная школа. Как в Петербурге была школа технического рисования, основанная на деньги выдающегося финансиста барона
Как хотите, но меня этот факт сильно поражает. Может быть, оттого, что я помню, в какую беспросветную провинцию были в советское время превращены прекрасные русские города вокруг Москвы. И вокруг Ленинграда тоже. Новгород и Псков производили такое же удручающее впечатление, как Владимир, Калинин или Ярославль.
В 1918 году Василий Купцов с наградой закончил художественную школу, а в 1921 году его направили в Петроград продолжать образование в Академии художеств. Это было лучшее время в его жизни. Вася Купцов был молод, Вася Купцов писал картины. Учеба на мозаичном отделении художественной школы приучила Васю к работе с яркими контрастными кусочками цвета. И когда
В Петрограде Купцов познакомился с Павлом Филоновым (1883−1941), тоже ярким мастером сумасшедших контрастов. Или, может быть, сумасшедшим мастером ярких контрастов?
Чего-чего, а сумасшествия у Филонова хватало. Этот художник был колдун, его картины очаровывали, а как это получается, никто объяснить не мог. И в первую очередь, не мог этого объяснить сам Филонов. Он, конечно, носился с какой-то собственной художественно-философской системой, даже книжку какую-то написал. Эта книжка, будто чеховское ружье на стене, еще дождется своей очереди, выстрелит, убьет…
Но Купцову не нужны были от Филонова никакие объяснения. Живопись — ремесло невербальное. Увидеть, почувствовать и изобразить по своему — не в этом ли его сущность? Одним словом, Василий Купцов многому научился (и продолжал учиться) у Павла Филонова, хотя официально его учеником не числился.
Любимой темой
Конструктором (а иногда и пилотом) самолета «Илья Муромец» был Игорь Сикорский (1889−1972). После революции он эмигрировал в США и прославился уже там как выдающийся конструктор самолетов и — главное — вертолетов. А в СССР тяжелые бомбардировщики конструировал его коллега и, по некоторым сведениям, приятель —
Тяжелый бомбардировщик обязан быть машиной гигантской. Чем больше у него «полезная нагрузка», тем лучше. Хотя подходит ли такое слово к авиационным бомбам?
История рождения и недолгой жизни этого самолета по-своему интересна и без сомнения трагична. Так же, как недолгой была жизнь художника Василия Купцова, оборвавшаяся тоже трагично.
Началось все в октябре 1932 года, когда праздновалось 40-летие творческой деятельности Максима Горького. На юбилейном заседании журналист Михаил Кольцов, который был большим затейником и организатором, предложил построить гигантский агитационный самолет и назвать его «Максим Горький». Чтобы он летал над городами и селами Страны Советов и с неба агитировал за социализм с помощью мощной радиоустановки. Голос с неба — это убедит кого угодно! Не стоит и говорить, что идея была горячо принята массами.
Для воплощения этой идеи в жизнь создали специальный Всесоюзный комитет. Комитет этот тут же организовал сбор денег среди трудящихся. Методику подобных поборов хорошо описал
— …предлагаю вам взять несколько журналов — в пользу детей Германии. По полтиннику штука!
— Нет, не возьму.
— Но почему вы отказываетесь?
— Не хочу.
— Вы не сочувствуете детям Германии?
— Сочувствую.
— А, полтинника жалко…Реклама
В общем, за довольно короткий срок собрали 6 миллионов рублей. Тут бы и остановиться! Но в те годы была дурацкая привычка — не только выполнять планы, но и перевыполнять их. Был выдвинут, так сказать, встречный план: построить не один самолет, а целую эскадрилью имени М. Горького. Ура, товарищи!
Если учесть, что бомбардировщик легко превратить в пассажирский или грузовой самолет и что обратное превращение тоже не затруднительно, понятно, что фактически начальнички решили на народные деньги соорудить еще одну эскадрилью бомбардировщиков. Как говорится, бомба и доброе слово с неба гораздо более сокрушительны, чем просто доброе слово.