Имя Арика Айнштейна (1939 — 2013) знает в Израиле каждый. Его имя за границей практически никому не знакомо. Феномен нередкий, и в русской культуре тоже известный. Великий драматург
Арик Айнштейн был таким «всем» для Израиля. Он родился на девять лет раньше своей страны. Он рос вместе с этой страной, пел вместе со страной, пел для страны. Пел с 1957 года, будучи сначала участником армейского ансамбля, а потом — солистом вокально-инструментальных ансамблей. Музыкального образования у него не было, учился «на ходу». Так многое делалось в Израиле в те годы, когда государство было в детском еще возрасте. Это называлось словом «хуцпа», которое в данном случае переводить как «наглость» неправильно, а как «дерзновение» — немного смешно.
Его песни звучали по радио, становились шлягерами. По его песням новые репатрианты учили иврит. По песням А. Айнштейна очень хорошо изучать иврит. Это песни с простой музыкой и с простыми словами, выражающие простые, а потому, наверное, самые «долгоиграющие» чувства.
Я и ты изменим мир,
Я и ты — так пойдем же вместе!
Говорили это и прежде до нас,
Неважно — я и ты изменим мир.
Я и ты попытаемся начать сначала,
Нам будет плохо, ничего, не беда,
Говорили это и прежде до нас,
Неважно — я и ты изменим мир.
В силу своей простоты песни Арика Айнштейна стали как бы коробочками, куда несколько поколений израильтян складывали свои эмоции и свои чувства. Каждое поколение — свое. Так наши родители «складировали» свою жизнь в песнях К. Шульженко и М. Бернеса, а мы — в песнях В. Высоцкого и Б.Окуджавы. И еще в песнях «Битлз».
Арик Айнштейн позаимствовал у «Битлов» рок-н-ролльную музычку и запел под нее о том, что волновало израильтян в 1960-е годы и до сих пор волнует. Про небольшую, но собственную страну, прекрасную вообще и прекрасную еще и потому что она — твоя. А раз про страну, то, значит, и про бесконечные войны, в которых страна отстаивала свое существование, и каждая из которых могла оказаться последней. А раз про войну, то, значит, и про любовь. А раз про любовь, то, значит, снова про страну, в которой рождаются твои дети. И про землю, в которую — мало-помалу — ложатся твои близкие и твои друзья. И в которую ты сам когда-нибудь ляжешь. Хотя это совсем не весело, но и не грустно, это точно.
Арик Айнштейн написал и спел более 1000 песен, многие из которых, как говорится, разошлись на цитаты. И было что цитировать. Слова в его песнях — поэтичные, с глубоким содержанием. Они казались гораздо существеннее музыки. Музыка же, хотя и была скромной, но она была, но она жила и подчеркивала значительность слов. Так умная жена, находясь как будто бы в тени, подчеркивает значительность своего мужа.
В жизни Арика Айнштейна не было громких артистических скандалов. Этих попыток привлечь к себе внимание чем-нибудь другим, кроме своего искусства. В сорок один год он прекратил выступать на сцене. Снимался только в клипах и выпускал диски с песнями.
И вот сейчас его не стало. Немного не дожил до 75. Он умер быстро, почти мгновенно. Как говорят на иврите, «ушел в свой мир». Оставив в этом мире свою тысячу песен. Песен, ставших историей страны, старше которой он был всего на девять лет.