Но жизнь Маресьевых от этого не стала легче. Больному требовалось полноценное питание, а где можно было раздобыть много продуктов в те голодные годы гражданской войны? Уже в 1919-м Петра Маресьева не стало.
Помнил ли отца маленький Леша? Скорее всего, смутно. Но мама, бабушка и старшие братья не раз говорили мальчишке, что его родитель был настоящий русский мужик, у которого в руках любая работа спорилась.
Сам же Алексей в детстве и юности не мог похвастаться хорошим здоровьем. Он много болел, перенес несколько приступов малярии, а потом его начали преследовать дикие боли в суставах. «Не жилец», — в минуту страшных приступов шептались близкие. Но он свыкся с болью и научился преодолевать ее. Как это пригодилось позже!
Трудолюбием, упорством Алексей пошел в отца. Едва окончив школу, поступил в фабрично-заводское училище, выучился на слесаря. Но дома не остался, а решил поступить в Московский авиационный институт. Однако требовалось железное здоровье, а у Алексея его не было. Мечту об учебе в вузе пришлось отложить на неопределенное время — стране нужны были рабочие руки на комсомольских стройках. В числе первых Алексей Маресьев высадился в тайге, там, где должен был вырасти красивый город Комсомольск-на-Амуре.
Забегая вперед, можно заметить: если бы Алексей не был с тайгой на ты, если бы не изучил особенности лесистой местности, повадки его обитателей, вряд ли бы он сумел выжить спустя несколько лет, после того, как его самолет был сбит, а он 18 дней добирался до своих.
Но это будет позже, а пока парень, с такими же энтузиастами, валил лес, строил первые бараки, а потом и кварталы. И к тому моменту, когда подошел срок службы в армии, успел влюбиться в этот новый город, который появился на карте практически с одного колышка.
Основательный, бойкий парень мог попасть в любой род войск. Но он попросился, чтобы его направили в авиацию. Ведь в авиаклуб, который комсомольцы первым делом создали в новом городе, Маресьев записался почти сразу после его открытия. И с увлечением занимался освоением самолетов.
Кто-то считает, что впервые Маресьев поднялся в воздух именно в авиационном погранотряде, в котором он проходил службу. Это не совсем так. В авиаотряде он был техником, благо профессия слесаря пригодилась. Алексею очень нравилось возиться с самолетами, и еще до того, как он сам сел за штурвал, он довольно сносно знал материальную часть будущей боевой машины. И среди курсантов Батайской авиационной школы, в которую он поступил в конце 30-х годов, Маресьев считался лучшим. Не только из-за того, что у него не было проблем с пилотированием, но еще из-за того, что мог с закрытыми глазами определить малейший сбой в работе агрегатов самолета.
Такие «универсалы» всегда на вес золота. И командование школы отнюдь не горело желанием расставаться с Алексеем даже после окончания учебы. Ему было предложено стать инструктором. Он согласился. Было это за год до начала войны.
И еще одно заблуждение хочется развеять. Маресьев впервые встретился в небе с врагом далеко не в первый день войны, а только 23 августа 1941 года, когда в составе звена вылетел в район Кривого Рога. Дело в том, что ему не сразу удалось добиться отправки на фронт — дело инструктора было готовить летчиков…
Свой первый немецкий самолет «Юнкерс-52» Алексей сбил спустя пять месяцев, до этого ему отличиться не удавалось. За первые три месяца 1942 года он довел счет сбитым самолетом до четырех. В общем, ничем особо не выделялся из среды своих однополчан.
Начинал войну в южных районах страны, а вскоре был переведен на запад, сражался с фашистами в небе в районе Новгорода. Именно здесь, над Демянским плацдармом самолет Маресьева был сбит 4 апреля 1942 года.
Самолет быстро шел на снижение, и Маресьев, зная, что рядом должно быть замерзшее озеро, принял решение садиться на лед. Но не утерпел, чуть раньше выпустил шасси, а потому самолет до озера так и не дотянул, рухнув в лес. И с этого момента начался отсчет нового времени. Жизни и смерти.
Спустя годы, незадолго до смерти Маресьева спросили, что двигало им в эти страшные минуты. Алексей Петрович, который никогда не любил громких слов, ответил просто: желание жить!
И выжил он во многом благодаря тому, что, во-первых, научился переносить самую страшную боль, а во-вторых, прекрасно умел ориентироваться в лесу. И, наконец, был очень жесток к себе, не позволяя ни на секунду расслабиться. К своим он попал только 22 апреля…
История не терпит сослагательного наклонения. Мог ли бы кто-то выжить, оказавшись на его месте? Трудно сказать. Мало кто знает, что в такой же, практически безнадежной ситуации, в августе 1942 года оказался другой летчик — Виталий Попков. После воздушного боя он рухнул вниз с высоты около 3000 метров. Парашют долго не раскрывался, а едва раскрывшись, тут же лопнул. По счастью, Виталий рухнул в болото, мох смягчил удар. Но комбинезон горел, огонь добрался до лица.
Попков перенес шесть сложнейших операций и, подобно Маресьеву, тоже вернулся в строй. Только в отличие от Алексея Петровича, стал дважды Героем Советского Союза. Да еще и прототипом «Кузнечика» из шедевра советского кино «В бой идут одни старики».
Маресьев вернулся в строй после ампутации двух ступней в 1943 году. После этого сбил еще 7 фашистских самолетов. В том же году получил Золотую звезду Героя. После войны с сентября 1956 года был ответственным секретарём Советского комитета ветеранов войны.
Накануне 85-летия прославленного летчика, 18 мая 2001 года в Театре Российской армии должен был пройти торжественный вечер по этому случаю. Маресьева ждали, но буквально за несколько минут до начала концерта у Алексея Петровича случился инфаркт. Сердце не выдержало.
Вечер все-таки состоялся, но начался он с минуты молчания. Этот концерт стал своеобразным гимном мужеству.