Во-первых, она приходилась внучкой Евгению Александровичу Яковлеву (1857 — 1898), создателю первого русского двигателя внутреннего сгорания и первого русского автомобиля. А во-вторых, ее дядя, художник
Александр Евгеньевич Яковлев (1887−1938), стал известен во Франции благодаря участию в двух автомобильных пробегах вездеходов «Ситроен — Кегресс»: трансафриканском, «черном», и в трансазиатском, «желтом».
Яковлевы издавна служили на флоте. Но Александр Евгеньевич традиции изменил. В восемнадцать лет он поступил в Академию художеств. Диплом об окончании этого учебного заведения А. Е. Яковлев получил только в 1913 году. Не потому, что все эти годы бездельничал. Как раз напротив. С 1906 года времени на учебу ему не хватало. Яковлев профессионально работал художником в петербургских журналах и уже с 1909 года начал участвовать в художественных выставках.
Тогда уже стало модным
писать картины в импрессионистской манере. Но картины Александра Яковлева можно было бы назвать неоклассическими. Сумасшедшего буйства красок на них не было, человеческие фигуры и предметы Яковлев старательно прорисовывал. Поэтому старомодным преподавателям-академикам его картины нравились.
Летом 1917 года А. Е. Яковлева направили за счет Российской Академии художеств в страны экзотические: в Монголию, в Китай и в Японию. Путешествие заняло два года. Но по его окончании выяснилось, что отчет о поездке на Дальний Восток давать некому. Да и жить, собственно, негде. В Петрограде художника не ждали, и в 1919 году А. Яковлев осел в Париже. Его экзотические картины из восточной жизни привлекли внимание. В 1924 году Александра Евгеньевича включили в экипаж трансафриканского автопробега, который готовила фирма «
Ситроен», в качестве художника. В 1926 году по окончании этого славного пробега
А. Е. Яковлева наградили орденом Почетного легиона. В 1931—1932 годах он участвовал во втором автопробеге фирмы «Ситроен», через всю Азию: от Дамаска до Вьетнама.
А. Е. Яковлев был эмигрантом. Но почему-то в Советской России его врагом не считали. В 1928 году в Ленинграде в залах Академии художеств состоялась выставка его работ. А немного раньше, в 1925 году, советские власти позволили выехать в Париж его племяннице, Татьяне Яковлевой. Татьяна родилась в Пензе и, прожив там девятнадцать лет, уже хорошо знала смысл советских слов «разруха», «эксплуататор» и «паек». Что такое туберкулез, она тоже уже знала. Так что не отыщись парижский дядя, который не только вытащил племянницу во Францию, но тут же отправил ее на излечение в Ниццу, советской литературе был бы нанесен невосполнимый урон. Поколения советских школьников так бы и не узнали, что такое настоящая любовь. А так В. Маяковский научил их основам пролетарской «Кама-сутры»:
Любить —
это значит:
в глубь двора
вбежать
и до ночи грачьей,
блестя топором,
рубить дрова,
силой
своей
играючи.
В начале 1980-х годов этот метод сублимации полового влечения продемонстрировал советскому кинозрителю А. Челентано в фильме «Укрощение строптивого».
Как положено поэту, Маяковский влюбился в новую знакомую без памяти. И тут же стал звать Татьяну Яковлеву уехать вместе с ним в Москву и участвовать в строительстве социализма. Отозваться на эти призывы Татьяна Яковлева не спешила. Но пока суд да дело, помогла советскому поэту выбрать недорогой и симпатичный автомобиль, четырехцилиндровый «Рено-NN» мощностью в 6 л.с.
В конце декабря 1928 года машина поездом уехала в Москву, к
В. В. Маяковскому. А Татьяна Яковлева осталась в Париже. К немалому душевному облегчению Лили Брик. И к собственному счастью тоже, заметим мы. Потому что в противном случае трудно сказать, в каком Абакане завершился бы ее жизненный путь.
