Серж Генсбур родился 2 апреля 1928 года в Париже, в музыкальной семье (пианист и оперная певица). При рождении получил имя Люсьен Гинзбург. Надо ли говорить, что его родители (как и родители многих музыкантов в Европе и США) были выходцами из Российской империи (Харьков). После революции семья через Стамбул уехала во Францию.
В юности Генсбур хотел стать художником, даже специально учился. Затем передумал, сжег картины, подрабатывал пианистом в барах. Первые свои песни он написал под воздействием творчества Бориса Виана (Борис Виан — классик французской литературы 20 века, а также джазовый музыкант и певец). Начав писать традиционный французский шансон с элементами джаза, Генсбур перешел к рок-н-роллу, регги, фанку и рэпу. Воспитанный под влиянием отца на классике, Генсбур часто вставляет в свои песни прямые цитаты из классической музыки.
Вся жизнь Серж Генсбура была пронизана страстью к эпатажу. Слова к песням были полны каламбуров, всегда носили подтексты и двойные смыслы — характерная для Генсбура игра слов заставляет исследователей часто разбирать тексты песен «по косточкам». Серж Гензбур не стеснялся признавать свою принадлежность к поп-культуре, многие его стихи написаны «по-франглийски», то есть по-французски, но с большим вкраплением английских слов. Тексты часто носят провокационный характер.
Его песня «Poupée de cire, poupée de son» («Восковые куклы») выиграла первый приз на конкурсе Евровидения (Люксембург, 1965 год). И это — несмотря на известную скандальность и двусмысленность содержания. С тех пор начался успех, а тексты песен становятся все более раскованными, вызывающими неоднозначную реакцию.
В подобном же духе — песня «Je t’aime… moi non plus» («Я тебя люблю… Я тебя тоже нет»), написанная Генсбуром для Брижит Бардо, с которой у него к тому времени случился роман. Песня имела сильный сексуальный подтекст, да вдобавок в ней звучали специфические женские вздохи, в результате чего исполнение ее по радио было запрещено во многих странах (Испания, Швеция, Польша, Великобритания, Португалия), а Ватикан даже сделал специальное заявление об этой песне как оскорбительной. Журналы назвали песню «поп-эквивалентом фильма «Эммануэль».
Название этой песни отсылает слушателя к словам знаменитого художника Сальвадора Дали: «Пикассо испанец, я тоже. Пикассо гений, я тоже. Пикассо коммунист, я тоже нет». Впоследствии песня «Я тебя люблю… Я тебя тоже нет» разошлась миллионными тиражами и стала основой одноименного кинофильма (с участием Джейн Биркин, Джо Далессандро, Жерара Депардье), посвященного Борису Виану.
Еще одной скандальной песней стала «Марсельеза». В ней певец «покусился» на национальный гимн Франции! За этот рэгги-вариант гимна он получал угрозы от наиболее праворадикальной части ветеранов Войны за независимость Алжира. В исполнении песни участвовала жена Боба Марли, и последний тоже высказывал некоторое недовольство.
Эпатажными были и отношения Генсбура с женщинами. Кроме Брижит Бардо, у певца были длительные отношения с англо-французской певицей и актрисой Джейн Биркин (известной по таким фильмам, как «Бассейн», «Он начинает сердиться», «Смерть на Ниле», «Зло под солнцем» и так далее). От этой связи также были дети, и одна дочь стала певицей и актрисой (Шарлотта Генсбур, известная по двум десяткам фильмов, например, «Слова и музыка», «Нарушительница», «Антихрист», «Меланхолия»).
Еще одной женщиной в жизни Генсбура стала модель, певица и актриса Бамбу. Настоящее ее имя — Каролина фон Паулюс. И она является внучкой известного нам генерала-фельдмаршала Фридриха Паулюса — того самого, сдавшегося советским войскам под Сталинградом. (Кстати, во время оккупации Франции нацистами семье Генсбура пришлось сначала носить желтую звезду, а потом скрываться. Впрочем, и Паулюс после советского плена занимал антигитлеровскую позицию).
Серж Генсбур умер от сердечного приступа 2 марта 1991 года, похоронен на кладбище Монпарнас.
Его песни исполняли Катрин Денёв, Изабель Аджани, Жюльетт Греко, Ванесса Паради, Далида. Их продолжают исполнять. Он сочинил не менее 40 саундтреков к фильмам. Сам тоже снимался в кино. Генсбур также написал роман «Евгений Соколов» (видимо, еще не переведен).
Еще одна его песня вдохновила на создание фильма — «Элиза» (с Ванессой Паради и Жераром Депардье). В прошлом году вышел фильм, целиком посвященный Генсбуру — «Генсбур. Жизнь героя» (в российском прокате — «Генсбур. Любовь хулигана», с озвучкой Сергея Шнурова — еще одного «хулигана»).
Эта замена в названии — с «героя» на «хулигана» не случайна. И здесь бы хотелось вернуться к проблеме эпатажа в искусстве.
Эпатаж был характерной чертой культуры 20 века. И для этого были веские основания. Эпатаж, свойственный культуре и искусству 2-й половины 20 века, был реакцией наиболее остро чувствующей части общества на лицемерие и двойные стандарты, характерные для современной постиндустриальной цивилизации. Но сегодня эпатаж как выражение протеста в Европе становится неактуальным. Возможно, в проявлениях культуры мир становится чуть строже. Время эпатажа ушло, хотя в России процесс еще продолжается — в виде «эпатажа ради самого эпатажа», бессмысленного и беспощадного. Не как протест, а ни о чем, поскольку ничего другого и нет. Или здесь дело просто в чувстве вкуса (скажем, эпатаж С. Пенкина вполне симпатичен и уместен, чего не скажешь о многих прочих).
Есть эпатаж дня, есть эпатаж века, есть эпатаж вечности. Не знаю, к какому типу эпатажа принадлежит эпатаж Генсбура (умеренно невинный на фоне сексуальной революции в Европе 60−70-х годов), но, видимо, он не был самым главным в его творчестве. Наверное, дело не только в том, как он эпатировал публику. Здесь работают другие механизмы. Эпатаж в Европе как символ всяческих свобод уходит, а Генсбур остается исключительно любимым артистом во Франции. Значит, дело еще и в таланте, который у Сержа Генсбура безусловно был. Настоящий талант поп-артиста, веселого и грустного одновременно — и всегда искреннего.
(Послушать «запрещенную» песню, а также другие песни Генсбура вместе с Джейн Биркин, Катрин Денёв, Брижит Бардо можно в комментариях).