Гилберт Честертон хорошо знаком читателям, но, как правило, его знают как автора детективных рассказов, главным героем которых был сыщик — отец Браун. У отца Брауна, кстати, был вполне реальный прототип. По историям об отце Брауне снимали фильмы и телесериалы во многих странах, в том числе и в СССР, возможно, кто-то помнит эти замечательные экранизации.
Библия учит нас любить ближних, она также учит нас любить врагов; может быть, потому, что это обычно одни и те же люди.
В первых 48 рассказах действовал и свой злодей — преступник Фламбо. С течением времени ужасный злодей постепенно перевоспитывается, даже становится частным сыщиком. Это перевоплощение не случайно. Дело в том, что Гилберт Честертон был одним из крупнейших мыслителей 20 века, причем религиозным мыслителем. Но настолько оригинальным, парадоксальным, даже эксцентричным, что его читают просто как блестящего писателя, эссеиста, литературоведа, публициста. Да и как можно поверить в то, что можно писать на тему веры и религии с таким потрясающим юмором? Именно с юмором, и сам Честертон заявлял, что «
Честертон все время сбивает с толку, выворачивает все шиворот-навыворот, встряхивает своего читателя немыслимыми парадоксами: «Если вы не испытываете желания преступить хоть одну из десяти заповедей, значит, с вами что-то не так». Невозможно поверить, что религиозный философ смеет так написать: «Я не верю современным толкам о домашней скуке и о том, что женщина тупеет, если она только готовит пудинги и печет пироги. Только делает вещи! Большего не скажешь о Боге».
Парадоксы у Честертона — смешные и человечные, поэтому его серьезные (не детективные) книги с удовольствием читают и люди, совершенно далекие от религии. Хотя честертоновский парадокс — не ради себя самого, это не парадокс ради парадокса, а это «
Что же это был за человек, способный написать вот такую проповедь (буквально — проповедь): «Должно быть, меня не поймут; но я бы прежде всего сказал моим слушателям, чтобы они не наслаждались собой. Я посоветовал бы им наслаждаться театром или танцами, устрицами и шампанским, гонками, коктейлями, джазом, ночными клубами, если им не дано наслаждаться чем-нибудь получше. Пусть наслаждаются многоженством и кражей, любыми гнусностями — чем угодно, только не собой. Люди способны к радости до тех пор, пока они воспринимают что-нибудь, кроме себя, и удивляются, и благодарят».
Гилберт Кит (Кийт) Честертон
В журналистике Честертон тоже был на своем месте, благодаря прекрасному знанию истории и глубокому пониманию общественных процессов: «
(Когда-то Гилберт Честертон написал: «Дайте мне легкомысленную журналистику и я спасу Англию
В середине жизни Честертон переходит в католицизм, пишет свои знаменитые книги «Ортодоксия», «Вечный Человек», «Святой Франциск Ассизский». В то же время были написаны не менее знаменитые романы «Человек, который был Четвергом» и «Перелетный кабак». Честертон всю жизнь дружил с Гербертом Уэллсом и Бернардом Шоу. Много ездил по миру, выступая с лекциями («В Америке я прочитал не меньше девяноста лекций людям, не сделавшим мне ничего плохого»). Честертон был счастливо единожды женат. Он излучал радость и юмор, при этом тяжело болел. Огромный, толстый, неуклюжий, эксцентричный и в жизни, он часто служил предметом шуток, да и сам над собой любил пошутить.
Любимыми объектами философских исследований Честертона всегда был грубый материализм и линейная логика. Об экономических теориях он пишет: «История, сводящая к экономике и политику, и этику, — и примитивна, и неверна. Она смешивает необходимые условия существования с жизнью, а это совсем разные вещи. …Коровы безупречно верны экономическому принципу — они только и делают, что едят или ищут, где бы поесть. Именно поэтому двенадцатитомная история коров не слишком интересна».
О рационалистах и логиках: «Все очень просто: поэзия — в здравом уме, потому что она с легкостью плавает по безграничному океану; рационализм пытается пересечь океан и ограничить его. В результате — истощение ума, сродни физическому истощению. Принять все — радостная игра, понять все — чрезмерное напряжение. Поэту нужны только восторг и простор, чтобы ничто его не стесняло. Он хочет заглянуть в небеса. Логик стремится засунуть небеса в свою голову — и голова его лопается
О безоговорочной вере в прогресс: «Большинство современных философов готовы пожертвовать счастьем ради прогресса, тогда как только в счастье и заключается смысл всякого прогресса. То, что мы называем „прогрессом“, — это лишь сравнительная степень того, от чего не существует превосходной». И легенда имеет безусловное право на жизнь, потому что «легенду творит вся деревня — книгу пишет одинокий сумасшедший».
Детективные новеллы, серьезные романы-притчи, литературоведческие труды, журналистика и христианская апологетика — это наследие Гилберта Честертона, «принца парадоксов». Чтобы читать и понимать его книги, совершенно не нужно быть прилежным прихожанином какой-либо церкви. Главное впечатление от его книг — радость и удивление. То есть те чувства, которые испытывал он сам по отношению к жизни и к людям, к тому «
О Честертоне можно писать бесконечно, но приходится завершать. Пусть даже получится опять по Честертону: «Если что-либо действительно стоит делать, стоит делать это и плохо».
Честертон нашел свой ответ на вопросы: «Я не воспевал цивилизации. Я защищал свободу маленьких стран и бедных семейств. Однако я сам не знал как следует, что я понимаю под свободой, пока не познакомился с понятием бесконечного достоинства каждой души». Каждый человек ищет ответы на свои вопросы — и его право находить собственные.
Человек вечен, пока он мыслит, человек вечен, пока он ищет — пусть это уже и не совсем по Честертону. Человек вечен до тех пор, пока он радуется и удивляется жизни и миру, пока ему интересно еще что-то, кроме него самого — шибко любимого или не очень.
(Все цитаты в тексте — из разных работ Г. Честертона в переводе Н. Трауберг).