Кто был дважды генерал-майором? Граф Алексей Игнатьев

Начавшись в августе 1914 года, война вызвала патриотический подъем во всех странах, в нее вступивших. Никто не сомневался в победе родного отечества. Оптимисты пророчили одоление супостата к Рождеству, пессимисты говорили о Пасхе.

Но довольно скоро оказалось, что ошибались все. В том числе и правители, войну начавшие. Спустя несколько месяцев после начала боевых действий фронт замер. Война стала безнадежно позиционной. Обычные попытки прорвать оборону противника неизменно терпели неудачу. Даже после жесточайшего артиллерийского обстрела любая атака захлебывалась, наткнувшись на пулеметы противника. Два пулеметчика сводили на нет все хитроумные расчеты генералов и любую залихватскую храбрость простых солдат и офицеров.

Продолжавшаяся война ужасающе изнуряла и экономику воюющих стран. Не хватало вооружений, не хватало боеприпасов. В рамках военного сотрудничества между союзниками А. А. Игнатьев

размещал российские военные заказы на французских предприятиях. Он воочию видел дезорганизованность французской военной промышленности и явную коррупцию среди чиновников и подрядчиков.

Заказ на шрапнельные снаряды для самой массовой, 75-миллиметровой, пушки брать никто не хотел. Слишком уж трудоемкой была работа для небольших мастерских, на одних из которых, по воспоминаниям А. А. Игнатьева «…стучали молоты, на других вертелся десяток-другой токарных и шлифовальных станков. Сегодня у одних не хватало металла, завтра для других требовались рабочие руки, а в результате поставки первых партий снарядов задерживались»

На помощь Игнатьеву пришел Андре Ситроен (1878−1935)

. После войны он прославится как производитель автомобилей. Но в 1915 году он стал известен как промышленник, «накормивший» французские пушки. К середине 1915 года на бывшем капустном поле в районе набережной Жавель (всего в нескольких километрах от Эйфелевой башни) А. Ситроен построил современный завод для конвейерного производства шрапнельных снарядов калибром 75 миллиметров.

Заместитель военного министра Франции генерал Луи Баке был одним из конструкторов 75-миллиметровой пушки. Именно он посоветовал А. А. Игнатьеву обратиться к А. Ситроену с «русским» заказом. Ситроен заказ принял.

А. А. Игнатьев вспоминает разговор, происшедший в начале 1915 года:

«Вот мое предложение, — спокойно, но со всепобеждающей уверенностью заявил Ситроен, разложив передо мной план местности.- Сегодня у нас 10 марта. К 1 августа завод будет построен, и я начну сдачу шрапнелей с таким расчетом, чтобы выполнение всего заказа закончить к 1 августа 1916 года. Цена — 60 франков за снаряд. Аванс — в размере 20% с общей суммы, в обеспечение которого выдаю кроме банковских гарантий первоклассного банка по вашему выбору еще и закладную на все заводское оборудование и на земельный участок с существующим уже заводом. Прошу мне сообщить по возможности без промедления ваше решение

…Заказ был выполнен с минимальным опозданием и без единого процента брака".

Судьба генерала А. А. Игнатьева интересно закрутилась после февральской революции. В сентябре 1917 года графу, продолжавшему представлять во Франции российскую армию, было присвоено звание генерал-майора. Он был единственным человеком, имеющим право распоряжаться государственным счетом России в «Банк де Франс». На этом счету находились 225 миллионов золотых франков, предназначавшихся для закупок вооружений во Франции. После гражданской войны многие российские эмигрантские организации обхаживали графа Игнатьева с тем, чтобы он передал эти деньги им, как законным представителям России.

Поступок графа был для многих неожиданным. В 1924 году он явился к советскому торгпреду

Л. Б. Красину и передал ему все деньги. Те, кто не верит в громкие слова о любви к России и истеричные клятвы в верности Родине, но зато знаком с методами НКВД, не сомневаются, что такова была цена за жизнь и за советский паспорт.

Эмиграция объявила графа А. А. Игнатьева изменником, осрамившим честь русского офицера. Мать отказала ему от дома и попросила не приходить на ее похороны «дабы не позорить семью перед кладбищенским сторожем». Родной брат Павел стрелял в Алексея. Друзья, например, Карл Маннергейм, с которым они вместе учились в Академии Генштаба, порвали с Игнатьевым всяческие отношения.

До 1937 года А. А. Игнатьев жил во Франции и числился на работе в советском торгпредстве. В 1937 году он возвращается в Россию, то есть, в Советский Союз. Здесь повторно становится генерал-майором, на этот раз — Красной армии.

Он исполняет различные «несерьезные», по его мнению, должности: работает преподавателем иностранных языков в военной академии, редактором в Воениздате. Говорят, по его совету в 1943 году в Советской Армии были введены погоны. Хотя генерал Игнатьев и выражал недовольство тем, что его знания и опыт не востребованы, но похоже, он был доволен тем, что не слишком «светился». Это позволило ему умереть не насильственной смертью.