Игнатьевы — фамилия на Руси нередкая и вроде бы даже простонародная. Однако дворянский род Игнатьевых — древний, упоминался в летописях с XIV века. И не только древностью своей могли похвалиться графы Игнатьевы. Они немало потрудились для отечества. Так, отец Николая Павловича был петербургским генерал-губернатором и директором самого элитного военного учебного заведения Российской Империи, Пажеского корпуса.
Поэтому ничего удивительного в том нет, что юный Николенька поступил в Пажеский корпус, а по его окончании — в академию Генерального штаба. Учебу он закончил в 1853 году, как раз накануне Крымской войны. А пока шли военные действия в Крыму, Н. П. Игнатьев находился в частях, размещенных на прибалтийском побережье. Здесь не без оснований ожидали высадки английского десанта. В случае такой опасности войска, сосредоточенные в Прибалтике, должны были защитить Санкт-Петербург. После окончания войны в чине ротмистра в июле 1856 года Н. П. Игнатьев был отправлен военным атташе в Лондон и в Париж.
И уже в 1857 году его выслали из Лондона. Причиной тому был случай, происшедший при осмотре им военного музея. Николай Павлович «нечаянно» положил в карман унитарный ружейный патрон, представлявший собой в то время военную новинку. «Лондонский эпизод» был по достоинству оценен военно-дипломатическим начальством. Н. П. Игнатьева повысили в должности и с «западного» фронта перебросили на «восточный».
Цели, ради которых началась Крымская война, Россией достигнуты не были. Тем более усилилась экспансия империи в Среднюю Азию с дальним прицелом на Афганистан и на северную Индию (нынче эта страна называется Пакистаном). Речи о том, чтобы «помыть сапоги в Индийском океане», конечно, не шло. Но захват верховий рек Инд и Ганг представлялся вполне возможным.
Однако этот лакомый кусок уже контролировала Великобритания и никому отдавать его не собиралась. Так что, будучи переведен на восток, Николай Павлович столкнулся с прежними европейскими «друзьями». Встреча произошла в Хиве и в Бухаре, куда Игнатьев прибыл в 1858 году как глава мирной дипломатической и научной экспедиции. Игнатьеву (он был уже генерал-майором) было поручено установить дипломатические отношения с Хивинским и Бухарским ханствами.
В Бухаре миссия добилась успехов. По заключенному договору русские суда могли свободно плавать по Амударье, сократились таможенные пошлины на ввозимые из России товары, было также учреждено торговое представительство. Кроме того, по просьбе Игнатьева эмир выслал из Бухары английских агентов.
Еще больших дипломатических успехов достиг граф Игнатьев в 1860 году в своей следующей дипломатической миссии, в Китай. Достижения Николая Павловича разъяснил в письме министру иностранных дел А. М. Горчакову (1798−1883) тогдашний губернатор Восточной Сибири Николай Николаевич Муравьёв-Амурский (1809−1881):
«Теперь мы законно обладаем и прекрасным Уссурийским краем, и южными портами, приобрели право сухопутной торговли из Кяхты и учреждения консульств в Урге и Кашгаре. Всё это без пролития русской крови, одним умением, настойчивостью и самопожертвованием нашего посланника, а дружба с Китаем не только не нарушена, но и скреплена более прежнего».
Посольство Н. П. Игнатьева в Пекин должно было всего-навсего «подстегнуть» ратификацию договора, уже заключенного в 1858 году. По этому договору граница между Россией и Китаем должна была проходить по реке Амур до самого Тихого океана. Судьба правого берега притока Амура, реки Уссури, оставалась неопределенной.
Н. П. Игнатьев оказался в Китае в самое неподходящее, казалось бы, время. Англия и Франция вели здесь уже третью войну за свое «право» свободно продавать китайцам опиум. Потому война и называлась «опиумной». Собственно говоря, это была очередная попытка великих европейских держав превратить Китай в колонию. За этой попыткой заинтересованно наблюдали США, приславшие в район военных действий свой флот. Российский посланник сумел организовать коалицию с американцами и выступил посредником-миротворцем, убедив англичан и французов поумерить свои требования к побежденному Китаю и отказаться от штурма Пекина.
Китайское правительство оценило услуги российского посланника. В ноябре 1860 года был заключен пекинский договор, по которому границу между двумя странами провели по реке Уссури до Кореи. Такое полезное средство связи, как радио, еще изобретено не было. Поэтому Н. П. Игнатьев, проводя разграничения с Китаем, действовал по собственной инициативе и по своему разумению того, что державе полезно будет. Подобную инициативу можно было бы свободно назвать превышением полномочий, отдать посла под суд и разжаловать. К счастью для Николая Павловича, император Александр II оценил его деятельность положительно, произведя Игнатьева в генерал-адъютанты и назначив директором Азиатского департамента министерства иностранных дел.
В Петербурге еще не совсем четко понимали, какая польза империи от этих далеких земель. Военное министерство сориентировалось быстрее всех. Еще до подписания Н. П. Игнатьевым Пекинского договора был основан Владивосток, куда немедленно перебазировали корабли Тихоокеанской флотилии из Николаевска-на-Амуре. Еще через несколько лет, в 1867 году, начало освоению Уссурийского края положила первая азиатская экспедиция офицера Генерального штаба знаменитого Н. М. Пржевальского (1839−1888).
С 1864 года Н. П. Игнатьев попросил сделать его послом России в Константинополе. С точки зрения чиновника-бюрократа это было значительным понижением: из заместителей министра в обычные послы. К тому же, назначение в Константинополь было небезопасным. Султан не признавал неприкосновенности посланников «неверных» государей. В случае чего можно было и в тюрьму сесть, если не на кол. Сам же Н. П. Игнатьев считал свою дипломатическую службу в Константинополе до 1877 вершиной своей карьеры.
Так, впрочем, оно и было. Русский посол активно и смело отстаивал интересы порабощенных Османской империей южных славян. Русско-турецкую войну 1877−1878 года завершил Сан-Стефанский мирный договор, автором которого являлся Н. П. Игнатьев. По сути дела этот договор исправлял результаты поражения России в Крымской войне. Согласно договору Османская империя теряла большую часть владений в Европе. Россия возвращала южную Бессарабию, присоединяла Батум и Карс. Сербия, Черногория и Румыния увеличивали свои территории. Но главное, возникало большое Болгарское государство, имевшее выход как к Черному, так и к Средиземному морям.
Болгары получили независимость фактически благодаря усилиям графа Игнатьева. Потому он пользовался огромной популярностью в Болгарии. Одна из центральных улиц в Софии и улица в Варне, названные его именем, даже во времена коммунистической власти переименованы не были. Вполне возможно, что генерала Игнатьева могли бы даже короновать болгарским царем. Этот вариант всерьез обсуждался среди европейских монархов и был «зарублен» во многом с согласия российской императорской фамилии. Плохо управляемый ярый панславянист граф Игнатьев на этом месте им был еще менее желателен, чем ставленник Германии принц Фердинанд Саксен-Кобургский.