Сама Комиссаржевская также возлагала на эту поездку большие надежды: выступления перед восторженной и неизбалованной вниманием публикой, встречи с давними друзьями должны были принести душевное спокойствие, прервать череду неудач последних лет. Помимо этого, среднеазиатское турне обещало улучшить финансовое положение актрисы и ее театра.
За плечами Веры Федоровны полтора десятка лет работы на подмостках Вильно, Новочеркасска, Тифлиса и Императорского театра в Петербурге. После гастролей в Европе и Америке зарубежные критики называют ее лучшей драматической актрисой современности, отмечают неповторимость ее манеры — величайшее нервное напряжение и одухотворенность, умение передавать зарождающиеся, неопределившиеся чувства и неотчетливые, порывистые стремления, тревожно-смутные и зыбкие настроения.
Особую естественность ее образам, скорее всего, придавали личные драмы и трагедии, преследовавшие актрису с самого детства.
Уход из семьи знаменитого отца, бросившего жену и трех несовершеннолетних дочерей ради другой женщины, собственное неудачное замужество и двойное предательство со стороны супруга, соблазнившего ее сестру Надежду, последующие неудачные романы больно отражались на ее тонкой и чуткой, мятущейся и неудовлетворенной натуре, сделали ее максималисткой в этических требованиях и, прежде всего, к самой себе.
Она постоянно ищет себя. Невзирая на обожание публики, в 1889 году писала
Мне нечем больше жить на сцене. Я потеряла свое прежнее «я», а нового не нажила. Играть затем, чтобы доставлять публике удовольствие, я не в силах. Я играю без конца, играю вещи, очень мало говорящие уму и почти ничего душе, — последняя сжимается, сохнет, и если и был там какой-нибудь родничок, то он скоро иссякнет
.Реклама
Поэтому, уйдя на пике своей славы из Александринки и создав свой собственный театр, Комиссаржевская рассчитывала на более полную творческую реализацию. Однако скандальный разрыв с режиссером
Комиссаржевская усиленно ищет выход из тупика и берется за осуществление нового проекта — создание театральной школы с привлечением в нее талантливой молодежи, а для этого требовались большие финансовые средства. Гастрольные поездки по городам Украины, Кавказа и Средней Азии сулили хорошие сборы.
17 января труппа Комиссаржевской, которую составили ее самые близкие и преданные друзья-актеры, начала свои выступления в новом ташкентском театре Общественного собрания на Гоголевской улице. Спектакли «Родина» Зудермана, «Бесприданница» и «Дикарка» Островского, «Кукольный дом» Ибсена, «Хозяйка гостиницы» Гольдони проходили и днем, и вечером при неизменно переполненных залах, с бурными овациями, цветами, восторженными рецензиями в газетах.
Ташкент ей понравился — Комиссаржевская неожиданно нашла здесь своеобразный оазис душевного спокойствия. Между спектаклями Вера Федоровна посещала дом своего друга детства Андрея Александровича Фрея, который оказался очень радушным и гостеприимным человеком. В честь приезда актрисы хозяин устраивал вечера, на которых она исполняла русские и цыганские романсы, аккомпанируя себе на гитаре.
Фортуна вновь улыбалась, и она была полна оптимизма, думала о школе, строила творческие планы и, казалось, гастроли завершатся полным триумфом, но… неожиданно наступили дни тревог и горя. Один за другим черной оспой заболели четыре актера из ее труппы.
Несмотря на предостережения, Комиссаржевская навещала больных. Вечером 26 января перед представлением она неожиданно почувствовала сильное недомогание. Объявленный спектакль заменили более легким — «Бой бабочек». Так пьеса, в которой Вера Федоровна дебютировала на сцене Александринского театра и которая принесла ей славу, стала последним спектаклем её жизни.
Превозмогая себя, бледная, с горящими глазами, она с большим трудом доиграла в тот вечер. Публика снова была в восторге, цветы летели к ногам знаменитой актрисы, бурные овации затихли лишь на улице, когда фаэтон с Верой Федоровной скрылся из виду.
На следующий день Комиссаржевская слегла, в течение трех дней температура держалась на уровне сорока. Из гостиницы ее перевезли в дом Фрея, там актрису лечил известный ташкентский врач М. Слоним, один из основателей первого медицинского института в Средней Азии. Несмотря на усиленную терапию, хворь прогрессировала, ее течение усугублялось осложнениями по целому букету прежних болезней.
В ночь на 9 февраля наступило ухудшение, она потеряла сознание, и уже ничто не могло остановить начинающееся заражение крови. 10 февраля (23 февраля по новому стилю) 1910 года в 13.40, не приходя в сознание, она скончалась в возрасте сорока пяти лет.
11 февраля весь культурный Ташкент — делегации от Городской думы, драматического общества «Волна», женской гимназии, реального училища, от газет «Туркестанские ведомости» и «Туркестанский курьер» и простые жители собрались у дома Фрея по улице Самаркандской, откуда погребальная колесница при большом стечении народа направилась для отпевания в церковь на Боткинском кладбище.
На кончину актрисы откликнулся Александр Блок:
«Вера Федоровна была юностью этих последних — безумных, страшных, но прекрасных лет… Да, тысячу раз правда за этим мятежом исканий, за смертельной тревогой тех взлетов и падений, живым воплощением которых была Вера Федоровна Комиссаржевская. Была, значит и есть.
Она не умерла, она жива во всех нас…
Что в ней рыдало? Что боролось?
Чего она ждала от нас?
Не знаем. Умер вешний голос,
Погасли звезды синих глаз…».
Похоронена