История умалчивает истинную причину того, почему Крузенштерн решился на перемену имени. Наверное, так было удобнее. Имя он взял самое распространенное — Иван, а отчество «позаимствовал» у одного из своих друзей по корпусу — Юрия Федоровича Лисянского…
Конец 80-х годов XVIII века был сложный для российской истории. В 1788 году разразилась очередная русско-шведская война, основную роль в которой играли морские сражения. Выпуск из корпуса был произведен досрочно, гардемарины фактически из учебных классов пошли в бой. В том числе и закадычные друзья: Иван и Юрий. В составе Балтийского флота под командованием адмирала Грейга они участвовали в знаменитом Гогландском сражении, которое хотя и завершилось «вничью» (стороны сумели захватить по одному кораблю противника), но русские добились главного — захватили инициативу и не позволили шведам осуществить блицкриг по захвату столицы Российской империи.
В последующие два года Крузенштерн участвовал еще в трех морских сражениях, правда менее значительных, но проявил храбрость, мужество и умение руководить боем. За что и был произведен в лейтенанты.
Столь ярко начавшаяся военно-морская карьера после завершения войны превратилась в рутину будней. Ивану Федоровичу такая жизнь показалась очень пресной, и он забросал командование рапортами с просьбой направить его туда, где на морях гремят сражения. В конце концов, начальство решило, что проще будет отпустить, чем выслушивать раз за разом новые просьбы. Крузенштерн отправился в Англию для ознакомления с боевыми традициями местного флота. А так как вскоре начались очередные «разборки» между Лондоном и Парижем, которые никак не могли не обойтись без морских сражений — Иван Федорович попал в свою стихию. Вскоре он уже участвовал в битве на море на стороне англичан против французов. И показал «братьям по оружию», что русские морские офицеры ни в чем не уступают ни англичанам, ни французам.
Был еще очень большой плюс в этой «английской экспедиции», которая продолжалась ни много ни мало — шесть лет: Иван Федорович достаточно хорошо научился изъясняться на английском и французском языках, а во время путешествия в Южную Америку и Ост-Индию (где, к слову, он прожил целый год) чуть-чуть освоил и местные наречия. Это и было одним из главных оснований назначить руководителем первой российской кругосветной экспедиции именно его!
В 1799 году Иван Федорович написал свой первый рапорт с просьбой организовать первую русскую кругосветную экспедицию. И хотя рапорт попал по назначению, в военно-морском ведомстве не очень-то торопились принимать решение: в Европе было не очень-то спокойно, бушевали войны, того и гляди, Россия окажется втянутой в конфликт. С другой стороны — императору Павлу I было явно не до таких «экспериментов», как кругосветное путешествие. Однако ночью 11 марта 1801 года в Михайловском замке Павел I был убит заговорщиками, а новый император — Александр I — отнесся к организации экспедиции более благосклонно, фактически дав «отмашку». Но у него был и свой резон: с экспедицией он намеревался отправить небезызвестного графа Николая Резанова в Японию с щедрыми дарами, чтобы, заручившись поддержкой восточных соседей, заставить считаться с собой Европу.
Итак, «добро» было получено. Но организация «кругосветки» не была таким уж простым делом. Во-первых, нужно было закупить новенькие корабли — в России их не оказалось. Во-вторых, набрать команду. В-третьих, сам маршрут плавания был «скорректирован» далеко не сразу.
Первоначально было задумано приобрести корабли в Гамбурге. Но Крузенштерн, назначенный на должность начальника экспедиции 7 августа 1802 года, сумел уговорить начальство не спешить с покупкой, ведь в условиях дефицита времени (отправляться в путешествие необходимо было в том же августе) можно кое-что упустить. Было решено горячку не пороть, а отложить «старт» до следующего лета.
Покупку кораблей Крузенштерн поручил опытному морскому офицеру капитан-лейтенанту Юрию Федоровичу Лисянскому, с которым сдружился во время своей службы в английском флоте. То есть часть морей, по которым предполагалось идти, Лисянский знал не хуже самого Крузенштерна. В помощь Лисянскому был выделен корабельный мастер Разумов, с которым они и отправились в Гамбург. Но в этом немецком городе подходящих кораблей не нашли. Как и в Лондоне, где им пришлось задержаться, с первого раза они не смогли найти нужные суда.
Ожидание оказалось не напрасным. Вскоре из Англии было получено известие, что Лисянский приобрел два корабля. Один водоизмещением в 450 тонн, построенный три года назад, второй — в 370 тонн, «пятнадцатимесячный». Первому было дано имя — «Надежда», второму — «Нева». В общей сложности за них было заплачено 22 тысячи фунтов стерлингов.
Определенные трудности возникли и с набором команды. Адмиралтейство настаивало на том, чтобы матросы были набраны по обычному «призыву» — из крестьян. Но Крузенштерн настоял на том, что наберет помощников из числа добровольцев, из тех, кому морские путешествия не в новинку. Возможно именно этот фактор затем сыграл свою решающую роль — оба судна не раз попадали в такие жестокие штормы, что выдержать их могли только закаленные моряки…
7 августа 1803 при большом стечении народа экспедиция Крузенштерна вышла из Кронштадта. На борту «Надежды», которой командовал сам начальник экспедиции, находилась миссия в Японию во главе Николаем Резановым. «Экспедиция наша, — писал Крузенштерн, — казалось мне, возбудила внимание Европы. Удача в первом сего рода опыте была необходима: ибо в противном случае соотечественники мои были бы может быть еще на долгое время от такого предприятия отвращены; завистники же России, по всему вероятию, порадовались [бы] такой неудаче…»
После десятидневного плавания оба шлюпа прибыли в Копенгаген. Отсюда они отправились к берегам Бразилии. Этот переход был очень изнурительным и длился почти два месяца. В ноябре 1803 года русские корабли впервые в истории русского флота пересекли экватор.
Нет смысла описывать все путешествие — это тема для отдельной статьи. Могу сказать одно — в конце концов корабли «разделились» и им пришлось выполнять плавание в одиночку. О чем стоить сказать особо — так это о том, что экспедиция Николая Резанова оказалась неудачной. Японцы отказались принять дары российского императора, дабы не посылать подобные подарки в столицу Российской империи. Но отрицательный результат — тоже результат. Главное заключалось в том, что все время путешествия Крузенштерн и Лисянский регулярно вели метеорологические и гидрологические наблюдения, а итогом «кругосветки» стал большой трехтомный труд, написанный Иваном Федоровичем.
Домой оба шлюпа возвратились не в одни сроки. Первой в Кронштадт, в начале августа 1806 года, прибыла «Нева» Юрия Лисянского, двумя неделями позже — «Надежда» с Крузенштерном. Сказалось почти полугодовое «стояние» в Нагасаки, в ожидании реакции со стороны японцев…
В том же году Иван Федорович стал почетным членом Петербургской академии наук. Кстати, трехтомное «Путешествие вокруг света» сразу после выхода было переведено на семь иностранных языков и пользовалось большой популярностью во многих «морских державах» из-за чего Крузенштерн в 1813 году был избран членом академий и научных обществ Англии, Франции, Германии и Дании.
И пусть определенное время Иван Федорович не ладил с властью, но в морском деле он обладал непререкаемым авторитетом, практически все экспедиции первой половины XIX века были организованы именно Крузенштерном, а их руководители перед отходом кораблей непременно заходили к адмиралу с тем, чтобы получить от него дельный совет. Самому же ему отправиться в какое-то длительное путешествие было уже не дано…
В 1842 году 72-летний адмирал написал рапорт об отставке. Просьбу старого мореплавателя удовлетворили, он уехал в свое родовое имение. Скончался он 12 августа 1846 года в Ревеле (Таллин), где и похоронен в Домском соборе. Именем Крузенштерна названо двенадцать географических пунктов, в том числе гора в Антарктиде…
А на паруснике, названым его именем, до сих пор проходят практику курсанты Балтийской государственной академии. Он приписан к порту Калининград. Каждый выход в море этого судна, как и его возвращение, становится для калининградцев большим праздником…