Гражданская панихида состоялась в ресторане Союза писателей. Присланный наряд милиции стараниями П. Капицы был благополучно и достаточно деликатно удален. Прощание с усопшим, по выражению Д. Гранина, прошло «на рысях», в спешке и при сильном волнении опасавшихся сказать лишнее ораторов — чиновников от литературы и коллег на писательском и театральном поприще.
К чести
К сожалению, предыдущий оратор после этих слов затеял перепалку, и в духоте тесноватого для собравшихся помещения суета заметавшихся организаторов похорон и возмущенные выкрики стоявших у гроба женщин создавали жутковатое впечатление. Панихида была остановлена, несмотря на требования вдовы зачитать поступившие телеграммы соболезнования. В. Ардов позднее назвал случившееся срамом.
Но уже при выносе венков к телу покойного подошел пожилой человек с искренним и проникновенным обращением: «Дорогой Михаил Михайлович, с юных лет вы были моим любимым писателем. Вы не только смешили, вы учили нас жить… Примите же мой низкий поклон и самую горячую, сердечную благодарность. Думаю, что говорю это не только от себя, но и от лица миллиона Ваших читателей».
Траурный митинг у могилы открыл человек, перед этим всю дорогу весело шутивший с дамочками. И при этом сказал про веселый характер Зощенко и про то, как он любил женщин. Когда все речи были произнесены, все разошлись, а засыпанная яма и на следующий год оставалась не только без надгробия, но даже без дощечки с именем великого писателя, хотя в последний визит в СПП было ему обещано позаботиться о могиле: поставить ограду и памятник.
Но в чем же причина многолетней травли, так отчетливо проявившейся в день похорон Михаила Зощенко? Несмотря на славу, сопровождавшую его творчество с двадцатых годов, постоянной спутницей писательского труда была критика, все более усиливавшаяся с годами. Еще в июне 1927 года был конфискован номер журнала «Бегемот» по причине публикации в нем «политически вредного» рассказа М. Зощенко «Неприятная история», а через три года в Ленинграде уже не было ни одного сатирического журнала (примечательно, что последнее из закрытых изданий имело название «Ревизор»).
Произведение, которое он считал главным в своей жизни — «Перед восходом солнца» — было публично названо
Нет нужды перечислять все уколы и подлости, которые довелось испытать М.Зощенко. Наконец, в 1946-м, после постановления ЦК ВКП (б) от 14 августа 1946 года «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“» вместе с Анной Ахматовой он был исключен из Союза писателей и лишен продуктовой карточки. Несколько лет занимался исключительно переводами, чаще — без упоминания об этом в изданных книгах. После смерти «отца народов» он был вновь принят в литературное объединение, но не восстановлен, а именно принят,
Чинившиеся препоны и лишения подорвали здоровье М. Зощенко, но не сломили его дух. Выступая на встрече с группой английских студентов, состоявшейся по инициативе последних, он сообщил, что не согласен с предъявляемыми обвинениями. И травля продолжилась с новой силой.
А за что его только не ругали помимо литературы! То обвиняли в службе в царской армии, куда он отправился добровольцем — защищать Родину и, начав службу прапорщиком, через год закончил ее штабс-капитаном и кавалером четырех боевых наград. При этом умалчивалось, что в Красную Армию он тоже пошел добровольно и демобилизовался по состоянию здоровья, поскольку три ранения и отравление газами отразились на работе сердца.
Зощенко и с началом Великой Отечественной просился на фронт, но не прошел медкомиссию. Ему вменили в вину даже то, что он эвакуировался из блокадного Ленинграда: идеологическая машина создала общественное мнение о позорности подобного поступка, чтобы прикрыть собственный провал эвакуации населения, в результате которого погибло так много людей.
…Когда-то давным давно юный Михаил Зощенко, дворянский сын, отец которого был художником-передвижником, а мать — актрисой, получил единицу на выпускном экзамене в гимназии по русскому сочинению. Он, начавший писать еще в девятилетнем возрасте! Он, чей талант признавали уникальным М. Горький, К. Чуковский и другие корифеи отечественной литературы. Он, кто был автором первого произведения из Советской России, опубликованного за границей, а потом попал в «черный список» в гитлеровской Германии, и книги его оказались в уличных кострах. Неужели этот злополучный кол преследовал талант всю жизнь?!
Или это плата за извилистость дорожки, по которой он шел в литературный цех, не гнушаясь по пути никакой работой? Не сумев оплатить обучение на юрфаке, Зощенко был отчислен из Петербургского университета после первого курса. И кем только не был: контролем на Кавказской железной дороге, инструктором по кролиководству, конторщиком, работником уголовного розыска, башмачником и портным. Но муза все же привела писателя к призванию, которому он был он верен до конца жизни, невзирая на все преграды и гонения.
Кто-то из современников назвал Михаила Зощенко самым непрочитанным и самым непонятым великим русским писателем. Осип Мандельштам отозвался о сути его таланта следующими словами: «Зощенко, моралист по природе, своими рассказами пытался образумить современников, помочь им стать людьми, а читатели принимали все за юмористику и ржали как лошади. Зощенко сохранял иллюзии, начисто был лишен цинизма, все время размышлял, чуть наклонив голову набок, и жестоко за это расплатился. Глазом художника он иногда проникал в суть вещей, но осмыслить их не мог, потому что свято верил в прогресс и все его красивые следствия… Чистый и прекрасный человек, он искал связи с эпохой, верил широковещательным программам, сулившим всеобщее счастье, считал, что когда-нибудь все войдет в норму, так как проявление жестокости и дикости лишь случайность, рябь на воде».
Будем и мы надеяться, что эта рябь сойдет на нет, и почтим память Михаила Зощенко, у которого сегодня — день рожденья.