— Казак так казак, — устало произнес Василий. — Как там моя баба?
— Жить будет!
Через три дня малыша зарегистрировали, дав ему имя — Федор. Это единственное, что не может быть оспорено. А что касается даты и места рождения, то некоторые исследователи называют днем рождения 22 июня, а местом рождения станицу Мечетинскую. Как говорил дед Щукарь, какая разница? Ты меня хучь горшком назови, только в печь не ставь. Это только у поражения есть один отец, а «записать» легендарного человека в земляки — слишком большое искушение…
Все начиналось в станичной кузне
Нам же, потомкам, в принципе, все равно. Главное, что Федор с детства тянулся к технике, был приучен к труду, проявлял завидное упорство в достижении цели. Например, отец не очень хотел, чтобы щуплый, но жилистый Федя шел в помощники к станичному кузнецу, но сын настоял на своем и все свое свободное время проводил в кузне. Ему нравилось наблюдать, как из обычного, ничем не примечательного куска железа получаются то плуг, то борона, а то и казачья шашка. А еще ему очень нравились узоры различных кованных оградок, заборов. Такая работа требовала не только сноровки, но и творческого воображения…
В чем-то Токареву повезло. В их станицу переехал из Тулы оружейник по фамилии Волков. Он много и самозабвенно рассказывал о винтовках, пистолетах, о способах их применения. Федор готов был слушать Волкова часами, а слово «Тула» стало для него далекой мечтой. Когда же в станице в 1884 году открылась слесарная мастерская, мальчишка одним из первых записался в подмастерья.
Как сыну обычного казака, ему, по большому счету, «не светило» поступление в Новочеркасскую военно-ремесленную школу. В этом учебном заведении столицы казачьего края учились дети зажиточных казаков. Но Федору удалось пробраться в оружейную мастерскую, где как обычно возился с оружием известный конструктор казачьей винтовки Чернолихов. Его винтовка имела прицельную дальность 600 шагов и предназначалась скорее для ближнего боя.
Конструктора поразил тот факт, что неказистый с виду казачонок так много знает об оружии, «соображает», какие процессы происходят в винтовке при подготовке и производстве выстрела. В какой-то мере Чернолихов стал «крестным отцом» парня, которому только-только исполнилось 17 лет. Он же рекомендовал своего лучшего ученика оставить после выпуска в училище. Хотя, когда Токарев представил экзаменационной комиссии свое ружье, изготовленное и украшенное им самим, все стало понятно и без слов — это первое оружие, но далеко не последнее.
Из рядовых — в казачьи офицеры
В том же 1891 году произошли еще два события. Во-первых, Токарева отправили в войска, оружейным мастером 12-го казачьего полка, стоявшего на западной границе, в Украине. А, во-вторых, войска начали перевооружать трехлинейными винтовками, которые усовершенствовал капитан Сергей Мосин. Сам же Федор внимательно изучил трехлинейку и, убедившись в том, что ее отличает конструкторская простота, впервые подумал о том, что он и сам мог бы создать нечто подобное…
Его военная служба складывается весьма успешно. Начальство его уважает, со своими служебными обязанностями он справляется без проблем, винтовки в полку всегда пристреляны, отказов оружия нет. Со временем Федора приглашают в качестве консультанта и в другие полки. И однажды кто-то из офицеров, тот, кто был демократичнее коллег, предложил Токареву поступить в юнкерское училище, чтобы стать офицером. Со стороны Федора возражений не было, хотя бы потому, что училище находилось в ставшем родным Новочеркасске.
После завершения учебы и получения офицерских погон, Токарев вернулся в родной полк. И снова суета будней, скрашиваемая только занятиями в мастерской. Да еще ожидание каждого выпуска журнала «Оружейный сборник». Боль от того, что в одном из номеров за 1902 год Федор обнаружил некролог Сергею Ивановичу Мосину, чьи винтовки он ремонтировал и приводил к бою. И именно тогда он окончательно решил, что отныне будет заниматься конструированием новой винтовки.
Но все было не так-то просто. Понадобилось еще пять лет, чтобы его окончательно заметили и направили для изучения стрелкового дела в Ораниенбаумскую офицерскую стрелковую школу, которая была известным центром конструирования и апробации новых образцов оружия. Всего год понадобился Токареву, чтобы представить свой первый образец автоматической винтовки на основе магазинной винтовки 1891 года. Образец понравился настолько, что Федор Васильевич получил премию от военного ведомства. И был направлен на Сестрорецкий оружейный завод для совершенствования своей винтовки.
Война остановила работу над винтовкой
Планировалось, что его командировка продлится полгода. Но Федор Васильевич тщательно прорабатывал каждую деталь, чтобы винтовка работала как часы. Прошел год, второй, третий. Возможно, продлись мирное время еще на год-два, и российская армия получила бы самозарядную винтовку Токарева еще в середине десятых годов. Но началась война, и какие-то светлые головы посчитали, что есаул Токарев принесет гораздо больше пользы непосредственно на фронте. По всей видимости, больше некому было командовать сотней казачьего полка. Да, Токарев сражался отчаянно, заслужил пять боевых наград, но все же, в отличие от других командиров сотен, он был, если можно так выразиться, штучным специалистом.
К счастью, это осознали в 1916 году, когда убедились, что война приняла затяжной характер. Токарева вернули на Сестрорецкий оружейный завод, где назначили заведующим сборкой и приемкой оружия. Это официально. А неофициально конструктор должен был довести до ума свою винтовку.
И опять все планы разрушила история. В России с разницей в полгода прошли две революции, разделившие население бывшей империи на тех, кто хотел направить развитие страны по новому пути, и тех, кто взялся силой оружия загнать «джинна» обратно в бутылку. Капитану Токареву предстояло осуществить нелегкий выбор. Но пока он раздумывал, его попросили сделать все возможное для того, чтобы сохранить завод. Поскольку это было любимое детище Федора Васильевича, он согласился. Его назначили начальником оружейной мастерской. Впрочем, ненадолго: Сестрорецк оказался в приграничной полосе, завод эвакуировали на восток. Так Токарев оказался в Ижевске, где предстояло развернуть новый завод.
Из станкового пулемета — в ручной
К тому времени окончательный выбор за отца сделал его сын Николай, добровольцем вступив в Красную Армию. Воевать против сына за монархию — такое и в страшном сне трудно представить. Ломались миллионы жизней, но Федор Васильевич решил: надо держаться вместе до конца. Он не переметнулся к белогвардейцам, хотя предложения были. Да что там предложения — угрозы. Но он не отказался от предложения новой власти — восстановить производство на Тульском оружейном заводе, который после трех с половиной лет гражданской войны остро нуждался в специалистах.
А тем более в таких, как Токарев. Отличительной чертой конструктора была его феноменальная память. Ему было достаточно один раз взглянуть на чертежи, чтобы запомнить не только основные, но даже самые мельчайшие детали. И вставая за станок (Токарев основные, самые важные детали всегда вытачивал собственноручно), он ясно представлял, что и как ему нужно делать. Он не тратил времени на дорогу — под жилье переоборудовали один из кабинетов в заводоуправлении. Наконец, ему всегда помогал вернувшийся из армии Николай (впоследствии продолживший дело отца и ставший прекрасным оружейником).
До винтовки в тот период опять-таки не дошли руки. Руководство Красной Армии попросило конструктора переделать станковый пулемет «Максим» в ручной. Чтобы это оружие было, во-первых, более легким и легко переносилось одним бойцом, а, во-вторых, обладало большей скорострельностью. И Токарев блестяще справился с заданием: новый ручной пулемет, появившийся уже в 1925 году, он назвал МТ — «Максим — Токарев». В чем было принципиальное отличие? Вместо станка появились легкие сошки, вместо водяного охлаждения — воздушное, а кроме того — деревянный приклад.
«Если ты так легко разделался с большим пулеметом, не мог бы придумать что-то полегче, типа пистолета-пулемета, да такого, чтобы буржуи обзавидовались», — предложил ему один из высоких военных чинов на испытании МТ. «А почему бы не попробовать? — пожал плечами конструктор. — Только нужно перевести его под револьверный патрон…»
Появление ТТ и СВТ не было случайным…
На конструирование и апробацию пистолета-пулемета ушло чуть боле двух лет. В 1927 году пистолет-пулемет с коробчатым магазином на 21 пат��он был создан. А 1930-й — год рождения первого советского пистолета ТТ — «Тульский Токарев». Он имел калибр 7, 62-мм, магазин в рукоятке пистолета на 8 патронов, весил 825 г и прошивал пять 25-мм досок с расстояния в 100 шагов.
Впрочем, не забывал Токарев и о своей давней мечте — дать армии самозарядную винтовку. Он представил ее на конкурс в 1938 году. А в следующем году СВТ-38 стала поступать на вооружение. В ходе советско-финской войны в 1940 году конструктор внес в свое детище изменения, так что появилась новая модификация — СВТ-40. А на Токарева обрушилась милость властей. Сначала его наградили орденом Ленина, потом присвоили звание Герой Социалистического Труда, вручили Государственную премию, присвоили звание доктора технических наук.
В годы Великой Отечественной войны на эту винтовку приспосабливали оптический прицел, это было любимое оружие советских снайперов. Оружейный конструктор получал с фронта немало писем, в которых бойцы и командиры благодарили Федора Васильевича за создание такого оружия.
А сразу же после победы наших войск под Сталинградом Токарев отнес в банк свои сбережения и написал письмо Сталину: «Горя желанием помочь нашей Красной Армии не только своей работой, но также материально, я внес в Госбанк из своих личных сбережений 50000 рублей на усиление мощи стрелкового вооружения Красной Армии». Верховный главнокомандующий поблагодарил его специальной телеграммой…
Федор Васильевич сделал около ста пятидесяти различных образцов разработанных им систем! Такого достижения не смог повторить ни один конструктор в мире. После войны он перебрался в Москву, но не прерывал свои связи с Тулой, где, как считал, вырос в конструктора. И не случайно незадолго до смерти Токарев попросил похоронить себя в Туле.
Его земной путь завершился 7 июня 1968 года. До своего 100-летнего юбилея конструктор не дотянул три года и одну неделю…