Детство и юность Девиера окружены мраком. Российские и голландские историки сошлись на том, что он был сыном португальского еврея Мануэля Виеры (Вьеры), эмигрировавшего в Нидерланды из-за религиозных гонений. Возможно, в детстве будущего российского графа звали Ароном. Родился он примерно 1683 году. Образование, видимо неплохое, получил в Амстердаме в школе при португальской синагоге. Юноша знал несколько европейских языков, разбирался в географии и математике. Ко времени знакомства с Петром I, он служил на флоте, успев принять участие в нескольких дальних походах, а возможно, еще и попиратствовав в южных морях.
На сноровистого молодого моряка, умело управлявшегося с корабельной оснасткой, Петр I обратил внимание во время показательных учений флота, устроенных для русского царя властями Амстердама. Петру понравилось, что молодой моряк не только хорошо знал морское дело, но и толково отвечал на вопросы, показав изрядные знания. Трудно сказать, сомневался ли моряк, принимая предложение странного русского царя уехать с ним в далекую и неведомую страну. Но решение было им принято.
Находясь в царской свите, юноша облагородил свою фамилию, прибавив к ней дворянскую приставку «де», и русифицировал имя. Так и появился на Руси Антон Мануйлович Девиер, ставший вскоре ближайшим соратником Петра I.
Нельзя сказать, что служебная карьера Девиера развивалась стремительно. Какое-то время он выполнял обязанности царского денщика, близко сойдясь с Петром и став для монарха практически другом. Это не преувеличение, Антон Мануйлович имел право входить к царю в любое время без доклада, именно на его попечение монарх несколько раз оставлял свою семью, да и конфиденциальность поручений, выполнявшихся Антоном, показывает, что Петр ему полностью доверял.
Петр умел разбираться в людях, в 1718 году он назначил Девиера первым генерал-полицмейстером Санкт-Петербурга. Не удивляйтесь слову «полицмейстер». Суть не в названии, а в правах, ответственности и решаемых задачах. Фактически Девиер стал главой столицы — градоначальником, мэром, если говорить современным языком. В это период он имел чин всего лишь полковника. Бригадиром Девиер стал в 1721 году, а генерал-майором только в последний год жизни Петра.
Петербург активно строился, в город постоянно прибывали новые люди, развивалась торговля, поэтому задач у генерал-полицмейстера было много, а вот помощников — не густо, в его подчинении первоначально состояло всего 4 офицера, около 40 унтер-офицеров и нижних чинов, дьяк и несколько подьячих. Но он на удивление быстро навел в городе порядок.
Девиер создал полицейскую охрану, поставил заставы на въездах в город, ввел ночные дежурства на улицах, на которых появилось освещение (почти 600 фонарей). Наладил пожарную службу, сформулировал и добился жесткого выполнения правил противопожарной безопасности. Умудрился «выбить» у Сената солидное жалование городскому архитектору и его помощникам, затем с их помощью обеспечил плановую застройку Санкт-Петербурга. Именно под его руководством город избавился от грязи, были построены дренажные системы, началось активное осушение болот и мощение мостовых камнем, появились тротуары и деревянные набережные. Домовладельцы обязаны были ежедневно осматривать мостовую перед своими домами, своевременно её ремонтируя. Не забывал он и о красоте города, организовав оборудование скверов, посадку деревьев и кустов.
Пришлось градоначальнику заняться и санитарными вопросами: в городе прекратился слив и выброс на улицы нечистот, начался организованный вывоз мусора, в цивилизованные рамки была поставлена торговля. Именно Девиер оборудовал специальные места для рынков, одел торговцев в белые рубахи и фартуки, а за грязь в лавках и рядом с ними жестко спрашивал. Была построена образцовая продовольственная лавка, оборудованная всем необходимым, после чего всех торговцев обязали привести свои «торговые точки» в соответствие с ней.
Петр I периодически объезжал город в сопровождении Девиера, которого мог за увиденный на улицах непорядок и поколотить, что не отражалось на общем доверии царя к своему генерал-полицмейстеру. Кстати, с нарушителями установленных им правил и сам Антон Мануйлович не церемонился, не спасали даже высокие чины — солидный штраф и обязательное устранение недостатков были неизбежны, а для простого народа к этим мерам добавлялись порка, содержание под стражей и направление на принудительные работы. Если нарушения повторялись, торговую лавку могли снести, а злостного нарушителя отдать в солдаты или отправить на верфи.
То, что в городе был наведен «европейский порядок», писали многие иностранцы, отмечая особую роль генерал-полицмейстера. Так, Ф. Бергхольц прямо указывал, что «непреклонный и быстрый в выполнении царских приказов, он (Девиер) вызывал такой страх у всех жителей города, что они дрожали от одного звука его имени».
После смерти Петра роль Девиера в государственных делах какое-то время сохранялась. Став императрицей, Екатерина I наградила его только что учрежденным орденом Александра Невского и произвела в генерал-лейтенанты, сделала графом и сенатором. Ему же она доверила важную дипломатическую миссию в Курляндии. Видимо, дипломатической тонкости Девиеру не хватило, так как отношение с Анной Иоанновной, правившей в тот период Курляндией, он подпортил, что сказалось на его судьбе впоследствии.
Крах карьеры Девиера произошел, когда Екатерина I была смертельна больна, причем инициатором опалы стал Меншиков. Отношения с всесильным временщиком у Девиера были сложными, не помогла даже женитьба на сестре Меншикова, которой последний всячески противился и уступил только под давлением Петра. Обвинения были мелочными, но их хватило, чтобы лишить Девиера чинов, наград и деревень, бить кнутом и отправить в Сибирь. Даже свою сестру (жену Девиера) Меншиков выслал из Петербурга в дальнюю деревню.
Около 12 лет провёл Девиер в небольшом зимовье в 800 верстах от Якутска. Восшествие на престол Анны Иоанновны не изменило его положения, сказалась злополучная командировка в Курляндию. Правда, недостаток толковых исполнителей все-таки вынудил императрицу в апреле 1739 года освободить Девиера из ссылки и назначить начальником Охотского порта вместо проворовавшегося Скорнякова-Писарева. Как когда-то в Петербурге, Антон Мануйлович быстро навел в Охотске порядок и обеспечил подготовку второй Камчатской экспедиции Беринга.
Взойдя на престол, дочь Петра I Елизавета, с детства хорошо относившаяся к Девиеру, возвратила его из Сибири «с отпущением вины». Вернувшемуся в Петербург Девиеру были возвращены чин, титул и орден, пожаловано несколько поместий. Вскоре его снова назначили генерал-полицмейстером Санкт-Петербурга и произвели в генерал-аншефы. К сожалению, ссылка подорвала его здоровье, проработав всего 4 месяца, Антон Девиер вынужден был уйти в отставку по болезни. Императорские доктора пытались облегчить страдания графа, но преуспели мало, болезнь прогрессировала. 24 июня (6 июля по н.с.) 1745 года Антон Мануйлович Девиер скончался. Похоронили сподвижника Петра I на кладбище Александро-Невской лавры.
Память об Антоне Мануйловиче продолжает жить не только в России, которой он преданно служил, но и в Голландии, где недавно снят фильм «За тридевять земель. Удивительная судьба графа Антона Девиера». Потомки графа Девиера все-то живут в Санкт-Петербурге.