Стоит отметить, что на карте Арктики фамилия «Вилькицкий» встречается девять раз — семь в честь Андрея Ипполитовича (отца) и два в честь Бориса Андреевича. Согласитесь, что подобное случается не часто. Не будь революции, гражданской войны и вынужденной эмиграции, Борис Вилькицкий еще не раз «отметился» бы на карте, но судьба распорядилась иначе.
Борис Вилькицкий родился 22 марта (3 апреля по н.с.) 1885 года в городке Пулково под Санкт-Петербургом, где его отец, офицер гидрологической службы, в тот период проходил геодезическую практику при Пулковской астрономической обсерватории. Когда подошло время выбирать профессию, сомнений у юноши не было, он давно решил пойти по стопам отца — стать офицером российского военного флота. Годы учебы в Морском кадетском корпусе пролетели быстро, и в 1903 году мичман Вилькицкий на броненосце «Цесаревич» отправился на Дальний Восток в составе 1-й Тихоокеанской эскадры.
Боевое крещение молодой офицер получил в Порт-Артуре. Воевал мичман Вилькицкий отважно, о чем свидетельствуют четыре боевых ордена. В одном из последних боев, когда участь крепости была практически предрешена, возглавил штыковую атаку моряков, выбив японцев с только что захваченной ими позиции. Для Вилькицкого это была последняя атака той войны, из боя его вынесли потерявшим сознание от тяжелого ранения в грудь.
После капитуляции Порт-Артура Вилькицкий какое-то время находился в плену, затем в числе раненых был репатриирован в Россию. После выздоровления поступил в Морскую академию. По окончании академии занимался гидрографическими исследованиями на Балтике и Тихом океане. Но на самостоятельные должности назначений не получал, так как отец, бывший в тот период начальником Главного гидрографического управления, не соглашался выдвигать сына на открывающиеся вакансии — редкая для тех времен щепетильность.
Только после смерти отца в феврале 1913 года Борис Вилькицкий, бывший уже флагманским штурманом штаба командующего морскими силами Балтийского моря и капитаном 2-го ранга, был назначен командиром ледокольного парохода «Таймыр», входившего в Гидрографическую экспедицию Северного Ледовитого океана. Экспедиция в составе двух ледоколов работала в северных водах с 1910 года. Какое-то время ледокольным пароходом «Вайгач» в ней командовал
В конце июня 1913 года экспедиция вышла из Владивостока, перед ней стаяла сложнейшая задача — впервые пройти в Европу Северным морским путем. Вскоре тяжело заболел начальник экспедиции генерал
Это плавание не было для экспедиции легким, да и бывают ли на Севере легкие плавания? К концу лета, выполнив большой объем различных гидрографических исследований, экспедиция вышла в воды севернее мыса Челюскина. На картах в этих местах была указана океанская гладь, но 20 августа с кораблей увидели небольшую полоску земли. Новый остров нанесли на карту, дав ему имя цесаревича Алексея.
Открытие заставило вспомнить о легендарной Земле Санникова, которую якобы видели в 1811 году зверопромышленник Яков Санников и в 1885 году исследователь Арктики Эдуард Толль. Но по их сведениям эта земля должна была быть восточнее. Вилькицкий же решил пройти еще дальше на север и не ошибся. Утром 22 августа с кораблей увидели высокий скалистый берег, далеко уходивший и вправо, и влево. Это был какой-то крупный остров, простирающийся далеко на север.
На острове подняли Российский флаг, и Вилькицкий зачитал приказ о присоединении открытой земли к России. Исследования показали, что это не просто остров, а громадный архипелаг из четырех больших и множества малых островов общей площадью 38 тыс. кв. километров. Первоначально архипелаг хотели назвать странноватым именем «Тайвай», по первым слогам названий ледоколов. Но по радио Вилькицкому «разъяснили» ошибочность такого решения, и моряки назвали острова Землей императора Николая II.
В этот год пройти Северным путем в Европу Вилькицкому не удалось, но открытие сделанное его экспедицией стало эпохальным, это было последнее крупное географическое открытие на планете. Об открытии нового архипелага писали газеты всего мира, Вилькицкому приходили телеграммы с поздравлениями от крупнейших географов и путешественников. Русское географическое общество вручило ему Константиновскую медаль — свою высшую награду. Для участников экспедиции учредили специальный нагрудный знак, офицеров представили к орденам, а Бориса Вилькицкого Николай II произвел в придворный чин флигель-адъютанта.
На следующий год экспедиция Вилькицкого вышла в плавание в июне, уже после начала войны. Задача была прежняя — пройти Северным морским путем, но теперь её значимость многократно возрастала. Северный путь для России был единственным морским маршрутом, на который не могли проникнуть вражеские корабли и подлодки. За летнюю навигацию пройти всю намеченную трассу не удалось. В Карском море корабли попали в сплошные льды и встали на зимовку. Путь смогли продолжить только в начале следующего лета. Лишь в августе 1915 года корабли пришли в Архангельск. Впервые в истории Северный морской путь был пройден с востока на запад.
Война не лучшее время для экспедиций. Капитан 1-го ранга Вилькицкий попросил направить его командовать эсминцем. Воевал на Балтике, был награжден золотым георгиевским оружием «За храбрость». После революции служил в Главном гидрографическом управлении. В начале 1918 года ему поручили возглавить экспедицию для изучения возможности доставки по Севморпути хлеба из Сибири. Но в путь экспедиция отправилась уже при Временном правительстве Северной области, которое возглавил генерал Миллер. В 1919 году Вилькицкий был произведен в контр-адмиралы, а на следующий год несколько кораблей под его командой эвакуировали остатки отрядов Миллера в Норвегию. С этого года для Бориса Андреевича началась жизнь на чужбине.
Любопытно, что в Советской России Вилькицкого помнили и врагом не считали, так как формально он в боевых действиях не участвовал. Его даже пригласили возглавить четвертую и пятую Карские экспедиции, которые организовывались для доставки промышленных товаров в Сибирь и вывоз от туда продовольствия. По завершении последней экспедиции он отказался оставаться в России и в 1925 году окончательно уехал из страны.
На Родину Вилькицкий вернулся уже после смерти, чтобы быть торжественно захороненным на Смоленском кладбище Санкт-Петербурга.
В свое время в дружеском кругу он иногда шутил, говоря о себе: «Я последний, но первый». Он так и остался в истории как знаменитый путешественник, завершивший эпоху великих географических открытий, и мореход, первым прошедший Северным морским путем.