Я оговорился, сказав, что молодой человек начинал жизнь с нуля. Он продолжил ее с огромного минуса. Долги Эдгара составляли порядка 2500 долларов, по тем временам если и не астрономическую, то весьма внушительную сумму.
Невзлюбил, и все тут!
В принципе, для Джона Аллана, который после смерти шотландского дядюшки получил состояние, которое вместе с его собственным перевалило за миллион долларов, это была едва ли не пятисотая часть того, чем он владел. По большому счету — эта сумма погоды бы не сделала. Но важен был сам принцип. Во-первых, по долгам всегда должен платить должник, а во-вторых, Джон явно хотел дать понять, что Эдгар зашел слишком далеко.
Конечно, матушка Фрэнсис вмешалась в ход событий, но переубедить упрямого супруга так и не сумела. Единственное, что ей удалось сделать, так это упросить Джона о том, чтобы договориться с капитанами морских судов. Таким образом, Эдгар не сумел бы покинуть Америку, по крайней мере, водным путем.
Но у юноши, очевидно, уже тогда наблюдался детективный склад ума. Он сбежал из Ричмонда не сам, а прихватив своего товарища, который спустя некоторое время вернулся домой и объявил всем о том, что Эдгар отправился в Англию. Сделано все было для отвода глаз, чтобы усыпить бдительность кредиторов. Но и этой вести хватило для того, чтобы не отличающаяся и раньше крепким здоровьем матушка Фрэнсис тяжело заболела.
Конечно, Эдгар ни в какую Англию не поехал, он решил отправиться на свою малую родину — в Бостон. Судя по всему, матушка Фрэнсис и тетя Нэнси снабдили своего любимца кое-какими деньгами. Их-то и решил начинающий литератор вложить в «дело», попросту — в издание поэтического сборника. Причем самоуверенность молодого человека не знала границ: в него он включил большей частью стихотворения, написанные до 14-летнего возраста. В результате — и славы не снискал, и выкинул на ветер последние сбережения.
Армия — школа жизни?
Пришлось наниматься в армию, где коммерческая «закваска» Джона Аллана, который давал пасынку уроки, веря, что он продолжит его дело, помогла Эдгару быть ближе к кухне, чем к плацу. В тот же период он начинает переписываться со старшим братом Уильямом. Тот оказался парень не промах, подрабатывая печатанием сюжетов, рассказанных Эдгаром в одной из местных газет. Но следует отметить еще одну деталь: именно в армии, описывая брату службу, будущий литератор научился органично переплетать вымысел и действительность…
Нет нужды останавливаться подробно на военной службе Эдгара, тем более что она была непродолжительна. Матушка Фрэнсис угасала, а потому умоляла мужа разыскать и простить пасынка для того, чтобы она смогла перед смертью взглянуть ему в глаза.
Примирение растянулось не на один месяц, и когда оно все-таки состоялось и Эдгар поспешил в десятидневный отпуск для того, чтобы успеть попрощаться с матушкой Фрэнсис, он уже не застал в живых женщину, заменившую ему мать. И даже на похороны не успел. А вот на кладбище, когда он отправился навестить место погребения, он снова свалился в обморок…
Но это было только начало его бед. Не попав в число счастливчиков при поступлении в военно-морскую академию в Вест-Пойнт (это было условие для примирения с Джоном Алланом), Эдгар получает письмо от брата, который приглашает его к себе, так как он тяжело болен и нуждается в уходе. Эдгар уезжает из Ричмонда и некоторое время ухаживает за больным братом, жадно слушая его рассказы о Южной Америке и путешествиях в другие страны.
А с Джоном Алланом отношения складывались все хуже и хуже. Тем более что, похоронив жену, он не стал жить затворником и спустя некоторое время женился. С тех пор пасынок практически перестал для него существовать…
Ему 27 лет, ей — 13
Это в какой-то мере развязало руки и самому Эдгару. Теперь ему не надо было притворяться и заискивать перед Джоном. Соответственно, и Вест-Пойнт можно было оставить, что будущий литератор сделал без всякого сожаления. Он по-прежнему писал стихи, не помышляя о прозе. В Балтиморе, в доме своей тетушки Клемм (младшей сестры Дэйвида По) он, наконец, нашел то, что искал: покой и возможность творить.
Забегая вперед, можно сказать, что когда его кузине Вирджинии, дочери тетушки Клемм, исполнилось 13 лет, Эдгар женился на двоюродной сестре. К тому времени Уильям уже скончался от туберкулеза, а старший брат Вирджинии собрался покинуть отчий дом.
У Эдгара постепенно скопилось уже несколько рассказов, часть из которых он успел опубликовать в балтиморских газетах. А 19 октября 1833 года, когда было опубликовано, что ему присудили премию за рассказ «Рукопись, найденная в бутылке», можно считать поворотным в его творчестве. Он понял, что достоин славы, что-то собой представляет, а значит, у него блестящее будущее.
Но и после этого финансовое положение было крайне затруднительно. Он до последнего времени не терял надежды на то, что старик Джон Аллан не забудет упомянуть его в своем завещании, но все ожидания оказались напрасными. Когда завещание вскрыли, никакого упоминания об Эдгаре не было.
Но молодому литератору суждено было начать свою литературную карьеру именно в Ричмонде, где его приняли на работу в журнал…
Мэри Шелли, как двигатель творчества
У него было два направления, по которым он работал. Собственное творчество и критика выходящих из-под пера коллег произведений. Первое часто подпитывалось вторым: изучая творчество других, По составил довольно четкое представление о том, чего жаждет современный американский читатель.
Переехав из Ричмонда в Нью-Йорк, где жило немало «развенчанных» острым критиком По американских литераторов, Эдгар встал перед дилеммой: либо ему нужно было «по-волчьи выть», находясь среди этой стаи, либо торить свой путь. Неудивительно, что будущий мастер «мистерии ужасов» выбрал последнее. Хотя он не мог не учитывать то обстоятельство, что одной из самых популярных в то время книг была повесть Мэри Шелли «Франкенштейн». Мэри родилась в семье двух известнейших английских писателей конца XVIII века — Уильяма Годвина и Мэри Уолстонкрафт.
Идея побаловать публику «ужастиком» возникла у нее в 1816 году, когда дождливым швейцарским летом она с лордом Байроном, который оказался их соседом, «глотала» залпом несколько немецких романов о привидениях, чудом оказавшихся в доме. Байрон и предложил написать что-то пострашнее.
В ходу тогда были байки об опытах Эразма Дарвина (деда знаменитого автора теории эволюции), который якобы хранил в пробирке кусок вермишели, пока тот каким-то образом не обрел способности двигаться. Раз с вермишелью это возможно, то почему не удастся оживить труп, ведь явление гальванизма позволяет ожидать подобного чуда. А вдруг ученые научатся создавать отдельные органы, соединять их и вдыхать в них жизнь…
В общем, Мэри изрядно напугала публику. Под ее влиянием начали публиковать различные готические романы, но именно Эдгару По пришла в голову мысль держать в напряжении публику не с помощью «теней прошлого» и различных «механических кукол», а привнося леденящий ужас в обыденные, на первый взгляд, ситуации…
Правда, списывать все лишь на подражание миссис Шелли было бы неправильным. Всё та же ужасающая бедность, невозможность выстроить свою судьбу таким образом, чтобы семья была уверена в завтрашнем куске хлеба на завтрак, стали той благодатной почвой, которая питала новеллы По. До конца дней своих он тщетно боролся с безысходной и унизительной нищетой. И ему порой казалось, что даже самая страшная смерть едва ли не спасение…
И чем глубже По погружался в этот мир, тем более скользкими становились стены пропасти, и надежд на спасение уже, казалось, не осталось. А ведь рядом были достойные примеры для подражания: тот же капитан Майн Рид, с которым Эдгар познакомился, переехав в Филадельфию…
Болезнь жены и раздвоение личности
А в самом начале 1842 года произошли два события, которые повлияли на дальнейшую жизнь По. Однажды Вирджиния в гостях решила исполнить песню. Как вдруг она закашлялась и у нее пошла кровь горлом. Испуганный донельзя Эдгар отнес ее на руках к врачу. Эскулап поставил неутешительный диагноз: туберкулез. Родовое проклятие семьи По проявилось снова.
Боязнь потерять супругу была настолько сильной, что у Эдгара началось душевное расстройство. И в состоянии некой раздвоенности литератор начал совершать такие поступки, которые приносили сплошную боль и теще, и супруге. Чего стоит хотя бы безумное желание вновь увидеть девушку, которая несколько лет тому назад ему отказала в Ричмонде. Он уехал в Джерси, где она жила, и в течение нескольких дней скрывался в какой-то роще. Все это привело к сердечному приступу…
А дальше вся жизнь его превратилась в сплошной кошмар. Как только у Вирджинии начинались приступы, Эдгар тут же без преувеличения места себе не мог найти. И даже переезд в Нью-Йорк практически ничего не изменил…
Самый страшный убийца — алкоголь?
Эдгар все чаще прибегал к алкоголю и наркотикам. Но не для того, чтобы творить. Ему было уже просто невыносимо жить в ожидании страшной развязки. К моменту смерти Вирджинии — в январе 1847 года — Эдгар представлял собой, скорее, жалкую развалину: он боялся темноты, требовал, чтобы рядом с ним находилась сиделка…
Конечно, он делал попытки спастись. Но все заканчивалось очередной пьянкой. И однажды врачи предупредили его, что любая из них может закончиться смертью. Это не остановило Эдгара. Как и то, что он снова собирался жениться.
В начале октября 1849 года последовал жесточайший запой. Он продолжался пять дней. Дальше врачи оказались бессильны. 7 октября 1849 года Эдгара Аллана По не стало…