Потому что был на свете человек, который делал подобного рода вещи вполне успешно и, более того, с азартом и увлеченностью безнадежного романтика. Звали этого человека Юрий Александрович Гарнаев.
Он был заслуженный летчик-испытатель СССР, Герой Советского Союза. И насколько необычен вопрос, поставленный в заголовке, настолько же удивительна его летная судьба. Но именно благодаря его короткой, совсем нелегкой, но яркой и полной настоящего героизма жизни, были получены ответы на многие, подчас фундаментальные вопросы авиационной и космической науки и практики.
Авиационная специализация его была уникальна и именно потому, что как таковой специализации не было. Испытатели тогда имели определенную, довольно узкую, направленность деятельности и, в основном, испытывали различные типы летательных аппаратов каждый. Это мог быть истребитель, дальний бомбардировщик или вертолет. Но к Гарнаеву это не относилось. Он просто поражал своей разносторонностью. Его называли летчиком, «летавшим на всем, кроме ворот, но полетевшим бы и на воротах, если на них поставить двигатель».
Родился он 17 декабря 1917 года и юность его пришлась на 30-е годы, время бурного развития авиации в СССР. «Комсомолец! На самолет!» — таков был один из известнейших лозунгов того времени. И Гарнаев был на вершине этой волны всеобщего энтузиазма, превратившись, в конце концов, из увлеченного мальчишки в настоящего фанатика авиации.
Аэроклуб, училище военных летчиков, служба в строевых частях Забайкалья. Участие в советско-японской войне, 20 боевых вылетов. А потом судьба сделала крутой поворот. В 1945 году он был репрессирован и осужден на три года лагерей. Это могло бы стать концом летной карьеры любого летчика, но только не Юрия Гарнаева.
В 1948 году после освобождения он поехал в подмосковный Жуковский, в летно-исследовательский институт, и устроился там слесарем на аэродроме. Уже тогда, как человек знакомый с авиацией, он принимал участие в наземных испытаниях первых катапультных кресел. Потом последовало увольнение в результате одной из пресловутых «чисток рядов», и только в 1951 году он наконец-то прочно обосновался на аэродроме ЛИИ.
Как раз тогда пришла пора испытывать катапультные кресла с участием человека в полете, то есть на предельных скоростях и высотах. Желающих проводить над собой такие эксперименты было немного, а те, кто соглашался, выдвигали дополнительные условия личного характера. Гарнаев же никаких условий не ставил, лишь бы пустили в небо. Его приняли на работу «парашютистом-испытателем», и он совершил несколько испытательных катапультирований.
Примерно такая же история получилась и с вертолетами. Тогда шло бурное развитие и внедрение этих аппаратов. Но опытные летчики-испытатели относились к ним с недоверием. И тут на первый план опять вышел Юрий Гарнаев. При содействии знаменитого Михаила Громова он стал учиться в школе летчиков-испытателей и уже в 1952 году начал испытывать вертолеты, а с 1953 года и другую авиационную
И вот начались испытания, удивительные, ни с чем не сравнимые полеты на всем, начиная от «ворот» и кончая «табуреткой». Полный список этих дел очень впечатляющ, и практически все они имеют три отличительных признака: они исключительно опасны для жизни, они исключительно полезны для развития авиации, до Гарнаева (а зачастую и позже) их никто никогда не делал.
Стратосферные прыжки с парашютом, испытания высотных скафандров, испытания различных типов истребителей, бомбардировщиков и транспортных самолетов на критических режимах полета, испытание самолета вертикального взлета и посадки, отработка крыльевой дозаправки в воздухе, летные испытания автопилотов и силовых установок, испытание вертолета-вагона ЯК-24, проведение испытаний по отстрелу лопастей вертолета в воздухе, испытание снижения вертолета на авторотации… И, наконец, совсем уж экзотика — испытание винтокрыла и турболета.
Винтокрыл — это такой летательный аппарат, у которого есть несущий винт, как у вертолета, и крыло и тянущий воздушный винт, как у самолета. Взлетает и садится он вертикально и управляется на этих режимах, как вертолет, а на режиме поступательного полета при разгоне до определенной скорости летит и управляется, как самолет. Был в истории нашей авиации такой аппарат КА-22. Все испытания его провел Юрий Гарнаев со своим экипажем.
А турболет как раз и есть та самая «летающая табуретка». В то время полным ходом создавались самолеты вертикального взлета и посадки. Но дело в том, что управляемость самолета на таких режимах, когда он почти не обдувается набегающим потоком, весьма проблематична. Поэтому было принято решение о постройке экспериментальной летающей лаборатории для исследования этой проблемы.
Слово «турболет» появилось позже. А вначале этот аппарат называли «летающим стендом», «летающим столом», а в среде авиаторов попросту окрестили «летающей табуреткой». Не очень ласково. Но и особой симпатии он не вызывал, особенно на первый взгляд. Мягко говоря, абсолютно странное сооружение. Ни крыльев, ни фюзеляжа, ни винта или какого-нибудь другого привычного атрибута летательного аппарата. Только ферма, посередине вертикальный реактивный двигатель и сбоку кабина пилота. Управлялся турболет при помощи газовых рулей, расположенных в сопле двигателя, и струйных, смонтированных на выносах ферменного корпуса.
Устойчивость и управляемость этой машины была предметом главного беспокойства конструкторов. Стоит летчику допустить малейшую неточность, и она опрокинется, тогда — катастрофа. Средств спасения не было, потому что все полеты выполнялись на небольшой высоте и
Вполне естественно, что за испытание такого аппарата взялся Юрий Гарнаев. Исключительное мастерство и профессионализм этого человека заставили турболет не просто летать, а летать уверенно и красиво. А такое под силу не каждому летательному аппарату, это уж точно… Десятки полетов выполнил на нем Гарнаев в 1957—1958 годах, а 1958 году участвовал в воздушном параде в Тушино. Стремительный взлет, полеты вдоль поля с возрастающей скоростью, зависания, вращения и наклоны… Все это произвело неизгладимое впечатление на очевидцев.
В дальнейшем богатый опыт и информация, полученные в результате полетов турболета, были использованы при создании первого советского истребителя вертикального взлета и посадки ЯК-36, а также при разработке советской лунной программы. А турболет, так же как винтокрыл и многие другие летательные аппараты, экзотические и не очень, находится сейчас в авиационном музее в Монино.
К сожалению, жизнь и летная карьера Юрия Гарнаева трагически оборвались в 1967 году во время одного из полетов по тушению лесных пожаров на юге Франции. В 60-х годах он часто бывал за рубежом, представляя советскую авиационную технику на различных авиасалонах и выставках. И работал не в качестве наземного консультанта, а в качестве ведущего пилота. Кто же еще, кроме него, мог показать все лучшие свойства наших самолетов и вертолетов?
На парижском авиасалоне в Ле-Бурже был показан и испытан противопожарный вариант тяжелого транспортного вертолета МИ-6, лучшего в мире тогда в своем классе. Вертолет и его пилот так понравились, что была официально высказана просьба о помощи в тушении лесных пожаров. Один из тяжелых, рискованных полетов закончился трагически…
Говоря о Юрии Гарнаеве, наверное, все-таки было бы неправильно отделять жизнь от летной работы. Он был из тех людей, из тех летчиков, для которых жить значит летать, а летать значит жить… И сейчас нам остается только сожалеть, что он так скоро ушел в свой последний полет.